Лабиринт памяти (СИ)

Драко отложил дневник, пробормотав защищающее заклятие, чтобы никто не мог его открыть, и поднялся с кресла. Элиса наблюдала за ним, слегка улыбаясь самыми уголками губ. Она в первую же ночь знакомства узнала, что Малфой имеет привычку записывать в дневник чуть ли не каждый момент своей жизни. Во всяком случае, ей так казалось. Драко никогда не говорил почему, зачем и что именно он записывает в этот старый дневник, но для него это было чертовски важно.

— Совершенно верно, дорогая, — медленно проговорил Драко, не спеша сокращая расстояние до Элисы. — К сожалению, ты никогда не сможешь прочитать и строчки из этого дневника, если только я сам этого, конечно, не захочу.

— Mio caro Draco**, мне достаточно «читать» тебя, — промурлыкала с итальянским акцентом Эл. Малфой ухмыльнулся и мягко притянул Элису к себе.

— Наверное, это чертовски сложно, — прошептал он ей на ухо, отчего по телу девушки побежали мурашки.

— Не представляешь, насколько, — выдохнула Элиса и утонула в страстном поцелуе с самым странным человеком в мире из всех, кого она когда-либо встречала, но к которому её влекло, как ни к кому другому.

*La mia bella magnolia (Ля миа белла магнолия) – (итал.) «Моя прекрасная магнолия»;

** Mio caro Draco – (итал.) Мой дорогой Драко;

========== Глава 3 ==========

Soundtrack – Eros Ramazzotti «Un Cuore Con Le Ali»

— У меня есть для тебя новость.

Драко был слишком расслаблен, чтобы слушать новости. Они лежали в огромной роскошной кровати, совершенно обнажённые, едва прикрытые простынями. В комнате было душно, но даже на то, чтобы открыть окно, не было сил. Драко постепенно погружался в дремоту. Но не тут-то было — Элиса требовательно толкнула его в спину:

— Драко, это важная новость.

С разочарованным стоном Драко повернулся к ней. Элиса уже сидела на кровати, обмотавшись простынёй наподобие греческой тоги. В руке у неё было… Письмо? Драко облокотился на матрас.

— Что это?

— А на что похоже? — нервно ответила Эл. — Оно от брата отца, Лоренцо. Драко, это какое-то сумасшествие.

Драко непонимающе уставился на неё. Эл рассказывала ему о своей семье: о матери, которую потеряла в детстве, об отце, который был чистокровным знатным волшебником в Италии, но умер загадочной смертью два года назад, оставив Эл разбираться с его долгами без какой-либо поддержки. Но про Лоренцо Драко слышал впервые.

Очевидно, увидев его замешательство, Элиса продолжила:

— Это мой дядя. Десять лет назад он уехал, не сказав никому, куда именно направляется. Мы думали, он погиб.

Она говорила нервно, отрывисто, словно каждое слово являлось пыткой для неё. Драко сел на кровати. От дремоты не осталось и следа.

— …регулярно писал, что всё в порядке, но откуда — неизвестно: совы возвращались с нашими письмами обратно, видимо, так и не добравшись до адресата.

Её голос совсем затих:

— Он не приехал даже на похороны отца.

Драко резко поднял голову. Он давно не видел Эл такой взволнованной и подавленной одновременно. Обычно Элиса в любой неприятности могла найти плюсы и при этом искренне отвлечься от проблемы, но полученное письмо от Лоренцо явно выбило Элису из колеи. Видимо, ситуация была очень серьёзной, и Драко, чёрт возьми, задевало, что Эл никогда не рассказывала ему об этой части своей семейной истории. О нём-то самом за время их знакомства она узнала всё, что, по мнению Драко, ей следовало знать, конечно: Малфои испокон веков славились своей немногословностью, говорили ровно столько, сколько нужно. Это умение не раз спасало жизнь Люциусу и всему его роду. Драко мрачно ухмыльнулся — всё равно от судьбы не убежишь: даже хвалёный талант отца выходить сухим из любого дерьма подвёл его. От мыслей о Люциусе Драко отвлёк шорох: Эл начала теребить письмо. Она нервно кусала губу, и в её глазах читалось смятение.

— Он пишет, что хочет видеть нас. В «La mia bella magnolia», — выдохнула Эл.

Драко от удивления приоткрыл рот. Такого поворота он не ожидал. Но вместе с тем картина происходящего моментально окрасилась в тёмные цвета в голове Драко, что отразилось на его лице. Элиса знала этот взгляд, эту кривую горькую усмешку, не предвещавшую ничего хорошего, поэтому заранее невольно съёжилась, ожидая слов Драко, как приговора.

— Неплохое место для встречи после долгой разлуки со своей разорённой племянницей, Эл, — пугающе беззаботно произнёс Драко и поднялся с кровати. Его взгляд притянула полупустая бутылка коллекционного огневиски особой выдержки: он любил пригубить стаканчик, когда был в особом настроении. Видимо, момент «особого настроения» настал. Эл невольно сглотнула.