Лабиринт призраков

Мачеха, преданная почитательница Богоматери Лурдской, не теряла надежды и неустанно молилась, чтобы я все-таки взялась за ум или же чтобы меня переехал трамвай. Приходской священник предложил путь к моему спасению, направив мои темные инстинкты в праведное русло, как учат католическая церковь и апостольский канон. Срочно был разработан план сочетать меня браком “в горе и в радости” с сыном кондитеров, державших пекарню в начале улицы Флассадерс. Звали его Висентет, и в глазах моих родителей он считался хорошей партией. С душой тонкой, как сахарная пудра, Висентет был мягким и нежным, вроде магдалинок, испеченных его матерью. Я бы съела его и не поперхнулась, и бедняга понимал это, но оба наших семейства рассматривали брачный союз как способ убить одним выстрелом двух зайцев: пристроить недоросля и наставить на путь истинный маленькую шельму Исабеллу.

Висентет, храни его бог кондитеров, обожал меня. Бедняжка, он считал, что я самая красивая и чистая девушка во вселенной, смотрел на меня щенячьими глазами, когда я проходила мимо. Висентет мечтал о свадебном банкете в «Семи дверях» и путешествии новобрачных вдоль портовой набережной на борту прогулочного катера. Разумеется, я издевалась над ним, как могла. К несчастью всех Висентетов, которых на свете немало, сердце девушки подобно петардам на жарком летнем солнце. Бедный Висентет, как он страдал из-за меня! Мне говорили, что позднее он женился на троюродной сестре из Риполя. Девушку прочили в послушницы, и она была готова обвенчаться даже с памятником неизвестному солдату, только бы спастись от монастыря. Вместе они продолжают производить на свет младенцев и магдалинки. Меня Бог избавил от этой подобной участи.