Лабиринт простых сложностей

– Пока мы с Крутовой лежали без сознания, кто-то задернул шторы. Это был тот, кто на нас напал. Ткань гладкая, плотная. Если не осталось отпечатка, то, возможно, удастся обнаружить потожировые следы. Их не сотрешь, как со стола. Действуй, капитан.

– В смысле? – Дима снова глянул на Верочку сумасшедшими глазами.

– В том самом, что поезжай на квартиру к Баловневой и сними шторы. И доставь их в лабораторию.

– Что, прямо сейчас?!

Вообще-то у них с Верочкой были планы на вечер. Он решил пригласить ее в ресторан. Не супер, конечно, дорогой. Но вполне уютный, и кухня там хорошая, и музыка живая. Он думал под звуки саксофона поговорить о них. Об их будущем. Как она вообще это видит? Устраивает ее теперешний статус гостьи в его доме? Или она мечтала бы поселиться там хозяйкой? Нет, до предложения он еще не созрел. А вот прощупать ситуацию хотелось.

– Нет, капитан, завтра! Конечно, сейчас, – возмутилась Хмельнова, тут же перечеркнув все его планы. – Пока их никто за вас не снял, чтобы отправить в химчистку…

В подъезде, который капитан Андреев справедливо считал злополучным, было темно.

– Свет отключили два часа назад, – сообщила ему через дверь Софья Романовна. – Не знаем, кому звонить! И вам не открою.

– Света нет, значит, и камера не работает на подъезде, – прошипела ему на ухо Верочка. – И лифты стоят. Пешком придется подниматься.

– Ты чего бубнишь? – хмыкнул он. – Темноты боишься, что ли?

– Не темноты, – произнесла она со вздохом. – А того, кого эта темнота прячет.

Она вцепилась в его ладонь и не выпускала до самой двери в квартиру Баловневой. Поднимались они долго, потому что Дима не стал включать фонарик на мобильном. Верочка рассоветовала.

– Вдруг преступник там? А мы его спугнем.

– Не боишься в темноте с ним лицом к лицу столкнуться? – прошипел он ей зловеще на ухо.

– Рядом с тобой – нет, не боюсь, – тряхнула она кудряшками, задев ими его по лицу. – И нас с тобой двое, капитан Андреев. В случае чего мы его…

Они опоздали. Их опередили. Дверь снова кто-то открывал до них: бумажную пломбу даже не удосужились прилепить обратно. Она валялась у порога.

– Тсс… – задержал он Верочкину ногу.

Еще мгновение, и пломба с возможными следами злоумышленника исчезла бы под подошвой ее кроссовки. Дима достал из кармана джинсов носовой платок и сунул в самую середину скомканный бумажный прямоугольник. Ну, не было у него с собой специального пакета для вещдоков. Не собирался он сюда. В ресторане хотел поужинать с Верой.

– Стой здесь, – приказал он Вере, поставив ее в левый угол в прихожей. – А я осмотрюсь.

У него и пистолета с собой не было, если что. И получить по голове с такой же силой, что и Хмельнова, он мог запросто. И, обходя комнату за комнатой с включенным на мобильном фонариком, он чувствовал бешеные толчки своего сердца. А за спиной у него стояла Верочка. И ему было страшно представить, что кто-то нападет на нее и причинит ей вред. Даже виски начало ломить от страха за нее.

– Вера! – громко позвал он через пару минут. – Включай фонарь. Иди сюда. Все пусто.

Луч ее фонарика заплясал в дверном проеме гостиной.

– Никого нет? – сдавленным голоском спросила она, замирая за его спиной.

– И никого нет, и ничего нет. Мы опоздали.

Он навел свет фонаря на окна. Два стеклянных прямоугольника антрацитово блеснули. Штор на окнах не было.

– Однако… – обескураженно фыркнула Вера. – Как он умен!

– Кто? Убийца?

– Да. – Она выключила свет на своем мобильном и подошла к окнам. Попросила: – Выключи фонарь.

– Зачем? – спросил он, но послушался.

– Видишь дом напротив? – постучала пальчиком по стеклу Верочка. – Стоит достаточно близко. И если здесь горит свет, из окон дома напротив все видно. Неспроста при нападении на Хмельнову кто-то потом занавесил окна.

– Но зачем? Если он уже успел выпотрошить тайник и…

– А прибраться? Ему надо было прибраться…

Глава 32

– Гражданка Крутова, расскажите нам, как и зачем вы попали в квартиру Баловневой, когда на вас было совершено нападение?

– На вас, кстати, тоже, – улыбнулась Крутова одними губами.

Она пристально рассматривала сидящую перед ней Хмельнову. Бледное до синевы лицо, темные круги под глазами, марлевая повязка на голове. И все равно нельзя было не признать, что эта женщина красива. Даже такой вот – покалеченной, измученной – она выглядела на миллион долларов. И повязка ей даже шла. И бледность отлично сочеталась с карими глазами. И мужчины, провожавшие ее взглядами, сто процентов сочувствовали ей и ею восхищались. Хмельнова была героиней. Не то что она – с выстриженным клоком волос на макушке, в потной одежде, с блестевшим от пыли и грязи лицом.

Твою мать, а! Как все хорошо начиналось! Как верилось, что все самое замечательное в ее жизни только начинается. А теперь что? Любимый Гриша от нее отвернется. Квартиру она профукала. И если честно, то в глубине души она считала, что Гриша с ней из-за этой самой квартиры и затеял отношения. Прежде никогда на нее не засматривался. А тут вдруг и пожить к себе пустил. И даже в одной койке с ней просыпался. А что теперь…