Лабиринт (СИ)

Он явно озадачивается и пытается очень подробно рассказать, что вокзал расположен на Мальборо-стрит, неподалёку от торгового района Бродмид. С готовностью вытаскиваю из сумки блокнот, записывая.

— Мы живём пешком примерно в двадцати минутах отсюда, — вдруг говорит мне его мамаша, — если вы подождёте здесь на скамеечке, Пат поможет мне с книгами, а затем вернётся и проводит вас. Девушка не местная, Пат..

— Ну что вы! — перебиваю я ее поспешно, — не затрудняйтесь, прошу вас..

Они начинают уверять меня оба, что это абсолютно не затруднит парня. В конце концов, сдаюсь под мощным напором аргументов, и с самой искренней благодарностью остаюсь ждать его на лавочке перрона.

Стоит признать, что на душе моей сейчас страшно «скребут кошки» и капелька живого человеческого общения точно согреет меня. Пат возвращается довольно быстро.

Мы садимся в какой-то местный транспорт и едем, весело переговариваясь. Он застенчив, но я замечаю, что нравлюсь ему. Это немножко развлекает необычностью ситуации, и даже где-то льстит мне. Сама не замечаю как начинаю смеяться над всякой ерундой с ним вместе.

Настаиваю на оплате билетов при выходе из транспорта, что естественно. Пат, как и Уилл, при этом очаровательно краснеет, и я решительно не понимаю тех, кто не любит англичан. По-моему, они классные! Есть исключения, конечно. К примеру, Алекс Спенсер.

Патрик провожает меня до самого автовокзала с пересадками. Сама бы я, скорее всего, в два раза дольше петляла по городу. Затем, заметно смущаясь, интересуется, есть ли мне куда поехать, если вдруг на сегодня моего рейса нет.

Деваться мне и в самом деле некуда, но недорогая гостиница или даже зал ожидания в самом автовокзале решит этот вопрос. Конечно, я не произношу этого вслух.

— Спасибо, Патрик. Мне очень приятно и я очень благодарна вам, и вашей маме! Вы действительно помогли мне. Но дальше я, пожалуй, сама.

— Не за что, Еухения! У вас такое красивое имя, — он опускает глаза. Вообще-то Пат немного коверкает его, — но вы запишите мой номер, на всякий случай. Вдруг что понадобится, а вы не ориентируетесь в городе?

Тепло улыбаюсь, благодарю. Записываю его номер в блокнот — он наблюдает за этим немного удивлённо, но ни о чем не спрашивает. Наконец, прощаемся.

— Еще раз спасибо, Пат, — неожиданно для себя самой тяну ему руку на прощание. Он горячо пожимает ее и снова густо краснеет, — передавайте привет маме! Она у вас очень хорошая.

— Передам. Не хотите ли в паб, перекусить перед дорогой?

— В другой раз, — смеюсь и чувствую себя той ещё кокеткой, как раз на двадцать с небольшим, как сказала мама Патрика. Ах, давно забытое чувство.

Даже очутившись в длинной очереди у касс, я все ещё улыбаюсь своим мыслям. Пату удается внушить мне надолго хорошее настроение!

Но дальше меня ждёт неудача, по принципу зебры, видимо.

Флегматичная кассирша говорит, что в моем загранпаспорте нет визы на пребывание в Великобритании, а есть только отметочка о пересечении границы. Я это знаю. Объясняю ей, что только проездом здесь, показываю корешки от билета и посадочного талона на самолёт, и от билета на поезд из Лондона в Бристоль. Она отвечает, что как раз это не нужно, так как все мои передвижения есть в их электронных базах. Но, чтобы продать мне билет на автобус до Украины, она должна видеть в моем загране специальный штамп-разрешение на выезд. И выдаёт его украинцам исключительно украинское консульство, которое — ура, находится в том числе в Бристоле.

Сникаю, благодарю. Отхожу от касс. Что ж, хотя бы не надо возвращаться в Лондон! Теперь ясно, что необходимо попасть и как можно скорее в консульство, вдруг мне повезёт быстро поставить штампик и уехать уже сегодня?

Ну, или завтра. В крайнем случае.

Глава 38

— Ты ох. л? Где объект?!

— Я, гм, допустил ошибку, — Уильям начинает заикаться. Он знает Алекса больше пяти лет, но нецензурную лексику слышит от него впервые, — я позволил себе предположить, что девушки сами заинтересованы в нашей защите. Я немедленно начинаю поиск..

— Учись слушать задания, Уильям! — Алекс в бешенстве, — это поручение ты провалил. Сейчас возвращаешься к работе по делу Блеквуда. Пока все, — отключается.

Пятнадцать лет назад

Меня заводят в кабинет начальника следственного изолятора прямо в наручниках, и аккуратно прикрывают дверь. Несколько раз моргаю отвыкшими от яркого солнечного света глазами, а затем, прищурившись, осматриваюсь.

В дальнем углу кабинета, у окна — высокая фигура человека в форме. Он поворачивается, идёт ко мне. Обомлеваю. Ощущение такое, как будто выстрел в упор! Мой дед.

В своей военной парадной форме с нашивками, с наградами на груди. Их немного, но яркие полоски золота на светло-сером фоне режут глаза. Смотрит пристальным, немигающим взглядом, сам весь уже хоть и сухонький, но внушительный, прямой как аршин. Военная выправка! А я сразу замечаю, как он постарел. Опускаю глаза.

— Как смеешь ты позорить память своих родителей?! — спрашивает вместо приветствия. Шмыгаю носом.

Он подходит ближе.