Лабиринт совести (СИ)

«Кроме меня. Потому что я знаю, что если они поступили так один раз, и им это сошло с рук, они будут поступать так ещё.»

За окном начало вставать солнце, на балконе запела эльфийскую балладу золотая соловка, я встала и выглянула в окно – птица выглядела вполне здоровой, на улице было тепло, моя помощь там была не нужна. Я заправила постель и пошла в оранжерею медитировать.

***

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15, безграничность чужих желаний

Суббота, 12 сентября, Грань Тор

Медитация опять не складывалась, мои мысли лихорадило ещё круче, чем в прошлый раз – в пылающем кольце появлялся то мой кулон с деревом, то лицо Алана, то нож демонов, то рогатая Никси, то ухмылочка Кори. Зелёную морскую гладь разрезали многоэтажные корабли под веерами разноцветных парусов, в небе выписывали кренделя огромные алые птицы-вертолёты, а из моря то и дело выныривал длинный змей-дракон, весь в радужной чешуе и с усами. Я злилась, но ничего не могла сделать, я даже вдохи-выдохи не могла считать, каждый раз сбиваясь даже раньше десяти, это выводило из себя.

Когда я сдалась и решила отпустить фантазию нырять в хризопразы волн опаловым драконом, из-за облаков появились огромные демоны-музыканты и стали играть на своих человеческих гитарах энергичную музыку, которая для медитации точно не подходила, и я открыла глаза, как раз услышав на лестнице чьи-то шаги. Оценила ауры и злорадно улыбнулась – мои соседки идут, золотоволосая полуэльфийка и её стерва-подружка, которая у меня уже была в списке на выбывание.

Сделав спокойное и одухотворённое лицо, я стала изображать медитацию, а сама изучала ауры и прислушивалась – стервочка учила эльфийку вести себя скромно и не отсвечивать, как будто Улли до этого не умела.

«Наконец-то мы познакомимся, мисс благочестие.»

Когда они вошли, я приоткрыла глаза и приветливо улыбнулась, окидывая взглядом обеих – Уллиниэль была в простом эльфийском сарафане и тапочках, её волосы торчали из косы мятыми кудрями во все стороны, а на лице была скука, под которой угадывалось тщетно скрываемое напряжение, как будто она не хотела сюда идти, но ей проще было прийти, чем объяснить, почему она не пойдёт.

Рядом с ней семенила мелкими шажочками её соседка, изображая до боли знакомую мне картину – детское лицо на взрослом теле, только на этот раз «детскость» лица была сознательной и до оскомины наигранной. Я никогда в жизни никого не била, но этой остро захотелось прописать по лицу, звонко, с размаху, чтобы сбить эту карикатурную маску невинности. У неё были жёлтые волосы. Тот самый «кадмий лимонный», который в чистом виде использовать не то чтобы запрещалось, но настоятельно не рекомендовалось, моя наставница по живописи называла даже крохотный цветок настолько яркого цвета дурным тоном, даже если он был на картине всего один, а эта юная, прости Создатель, леди, выкрасила в этот цвет свои густые, кудрявые, длиннющие волосы целиком.

«Если она хотела привлечь внимание, то ей это удалось. Но что она собирается делать с этим привлечённым вниманием дальше? С такого старта ей придётся выдать нечто феерическое.»

Пока они шли, я изучала её костюм – простой крой, дорогая ткань, спортивный стиль. Десяток аксессуаров, подобранных в тон, кричали: «Смотрите все, какая я естественная и непринуждённая, иду заниматься спортом в одежде, ориентированной на удобство, ах, какая я ненакрашенная, ведь это так не важно, главное – хорошо потренироваться». До этого момента я видела такие образы только в журналах для девочек, на тех страницах, где описывались «всего два упражнения для осанки, которые заменят полноценную тренировку и дадут мгновенный результат».

«Образ хорош, но адрес не тот – это место для медитации, скакать и размахивать ногами здесь просто негде, можно о цветочный горшок удариться или ветку дерева сломать. Хотя, попробуй, я с удовольствием полюбуюсь.»