Лабиринт совести (СИ)

Девушки подошли ко мне, жёлтая делала вид, что свободное место осталось только рядом со мной, как будто мы не были здесь одни, а вокруг не было ещё минимум трёх площадок. Жёлтая представилась как Асаниэлла, но предложила называть её Санни, мне пришлось приложить усилие, чтобы не рассмеяться. Улли поздоровалась, плюхнулась у стены полулёжа и закрыла глаза, принимаясь довольно профессионально изучать окружающие растения и лечить их, а Санни села рядом со мной, начиная разминку из того самого журнала, который я читала в поезде, и с детской скромной улыбкой рассказывая мне сказку о том, как две маленькие девочки, никогда не покидавшие своей Грани, приехали в этот огромный страшный город, где у них совсем нет друзей, и особенно, подруг. Как маленьким девочкам здесь всё необычно и непривычно, они так напуганы и смущены, им совершенно не на кого положиться, и не с кем даже пойти в кафе пообедать, на них все очень странно смотрят, как будто они какие-то не такие, а ведь они всей душой открыты новым знакомствам, но никак не могут их завести, и не могут понять своим наивным детским мозгом, почему у них ничего не получается.

Улли слушала излияния соседки краем уха, и ей было, по большей части, стыдно, и ещё немного скучно, это было видно без магии. Своим демонским чутьём я уже неделю ловила с её стороны только негатив, ей действительно не нравилось в этом городе всё, и друзей у неё не было, потому что она постоянно сидела вечерами одна – тут Санни говорила правду. Но я смотрела на саму Санни и думала, что если она для Улли –  единственный «друг» в этом городе, то становится понятно, почему Улли не горит желанием завести ещё парочку таких же «друзей».

Санни всё лепетала и лепетала о своей и Уллиной неприспособленности, трогательной неопытности и милой наивности, я не перебивала, изучая на этот раз Санни – у этой внутри был лёгкий страх, такой же наигранный, как и детское лицо, но ощущался он по-настоящему – она вживалась в роль, как самая гениальная актриса, когда она заливала мне о своей глупости и растерянности, она действительно себя так чувствовала, от этого угадать её настоящие мотивы становилось сложнее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда она подсела почти вплотную, вцепилась в мою руку и перешла от намёков к прямым предложениям куда-нибудь сходить вместе со мной и моими друзьями, «всё равно, какой они будут расы, мы одинаково полюбим всех, кого любишь ты», до меня начало доходить – она где-то поймала слух о том, что я сидела за одной партой с невестой Деймона ис'Тера, и хочет заполучить себе такие полезные связи, через меня.

«И здесь тоже деньги. Все любят деньги, даже невинные эльфийки. Но этой конкретной я готова даже заплатить, чтобы она отстала.»

Я решила хорошо обдумать любую, даже такую интересную возможность убрать эту писклявую канарейку подальше от моей комнаты, и пригласила обеих девушек к себе на чай в пять. Санни радостно согласилась и пообещала купить пирожные, хотя внутри неё я видела дрожь раздражения – она рассчитывала на другой результат, хотя готова была потерпеть и мой бесполезный чай, ради более далёких перспектив.

Они ушли почти сразу, я ещё немного посидела в позе лотоса, потом сдалась и перестала себе врать – я не лотос, я не умею им быть, хватит пытаться, это бесполезно. Я была им всего раз в жизни, минут двадцать от силы, на далёком острове, где моим сознанием безраздельно владел бессовестный демон, который использовал меня как площадку для отдыха, а потом упорхнул в свою привычную жизнь, полную ярких впечатлений и рукотворных красавиц. Он был так нереально прекрасен, что я не только думать, я дышать забывала, когда смотрела на него, и от этого мне казалось, что я плыву по течению и не двигаюсь, получая от этого удовольствие. Но это не так. Я хочу сама выбирать направление движения своей жизни, и всегда хотела, просто, глядя на него, ненадолго об этом забыла.

А теперь прекрасный сон кончился. Я улетела с волшебником на вертолёте, а потом проснулась на своём канате между «вчера» и «завтра», и поняла, что я всё там же, и выхода всё ещё нет. А он нужен. Я точно знала, чего я не хочу, но чего хочу, никак не могла понять, хотя копалась в себе, как проклятый гном, пытаясь добуриться до истины и понять свои личные, никем не навязанные желания.

«Кто бы мне сказал, чего я хочу.»