Лабиринт совести (СИ)

Сон тоже не заладился, я вроде бы не чувствовала себя уставшей, но мечтала хотя бы на час просто выключиться и перестать думать. Перед глазами стояли фотографии Никси на первой странице газеты, которую я взяла в читальном зале – улыбается и машет, и все восторгаются тем, как она юна и прекрасна.

«Завтра второе заседание суда.»

Об этом тоже писали во всех газетах, я страшно боялась проспать, хотя суд начинался в одиннадцать и я поставила три будильника, но всё равно нервничала и выдумывала самые невероятные причины, по которым я могу не попасть на суд – падение с лестницы, похищение с целью выкупа, что-то ещё безумнее.

«По мою душу придёт Алан, заберёт меня на далёкий остров телепортом и там и оставит до окончания суда, чтобы я точно ничего не испортила.»

Эта мысль стала последней каплей в чаше моей паранойи, и я встала с постели, сразу же принимаясь искать учебник по высокоуровневым заклинаниям. Телепортацию мы проходили ознакомительно, я тогда была сосредоточена на других, более близких к моим силам вещах, поэтому пропускала ненужную информацию целыми параграфами, экономя силы.

«Надо было учиться внимательнее, Лея.»

Эта мысль тормознула меня саму, странным образом как будто показывая мой внутренний голос со стороны – это был не голос матери, и не мой-ворчливый, а что-то новое. И он называл меня неправильно.

«Или правильно, просто непривычно.»

На самом деле, я привыкла к этому звучанию настолько быстро и легко, как будто так было даже правильнее, чем в паспорте или в свидетельстве о рождении.

«Так правдивее. Я же действительно не сплю ночами, вот и назвали "ночью не для сна". Алан назвал.»

Как будто он меня создал тогда в поезде, сотворил, или открыл, как мореплаватель новый континент. Осмотрелся, поставил флаг и сказал – вот так будет теперь называться этот порт, и это стало так.

«А потом погрузился в корабль и поплыл дальше. А название осталось.»

Это было странно, но приятно. Мне даже захотелось поменять что-нибудь ещё, не только имя, но и фамилию, может быть, цвет волос, или татуировку сделать, дырку в ухе, как-то отделить себя-сейчас от себя-раньше. У дриад со способностью к фотосинтезу было не так много вариантов для изменения цвета волос – оттенки зелёного, осенняя палитра от жёлтого до красного, и в редкий случаях, белый или коричневый. Я долго смотрела на себя в зеркало, но в итоге пришла к выводу, что мой цвет – самый лучший, мне совершенно не хотелось его менять. Но от этого всё равно появилось странное окрыляющее чувство – это было моё решение, только моё. Я решила, каким будет цвет моих волос, полагаясь исключительно на собственное понимание того, что для меня лучше. Это было прекрасно.

«Всё поменяю. Или оставлю как есть. Главное, чтобы всё, вообще всё. Я буду сама всё решать. С этого дня и навсегда.»

Закончив утренний туалет, я пошла наверх медитировать, хотя больше занималась физическими шевелениями, чем духовным спокойствием – на месте не сиделось. В итоге, я несколько часов просидела за мысленным перелистыванием учебников, потом сдалась и пошла собираться.

Оделась неброско, хотя на джинсы и не решилась, выбрала сдержанное платье и минимум украшений, сделала простую причёску. Наконец, откладывать дальше уже не было нужды, и я пошла в суд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

16-3. Второй суд

На углу у общежития водных толпились журналисты, извозчики ругались, прохожие разевали рты и осматривались, ища причину такого столпотворения. Кто-то громко говорил, что всё знает, что тут происходит, и выдавал десятикратно гиперболизированные домыслы из газетных статей. Я незаметно отправила к его голосовым связкам слабый импульс, нашла нужные нервы и временно уменьшила им электропроводимость, чтобы спровоцировать несмыкание. Судя по звуку, учебники я освежала в памяти не зря – всё получилось прекрасно, болтун перестал освещать чужие проблемы и резко занялся собственными. Сначала хотелось оставить так на неделю, но потом я решила, что дольше пары дней внимание к этой теме не продлится, и поставила таймер на три дня – пусть болтун думает, что простудился.