Лабиринт. Трилогия

— Наверное, в одежде было скрыто не по одной, а по несколько идентификационных карт.

— Нет, одежда ваша чистая. Но зато вдоль всего путепровода расположены световые индикаторы: на одном брусе находятся источники сверхтонких поляризованных лучей, а на другом — датчики с фотоэлементами. Обычно с их помощью следят за перемещением двигающихся по путепроводам вагонеток, а сегодня их приводили в действие вы своими телами.

— У нас не было времени на размышление, — сказал Кийск.

— Я знаю, — ответил Голос. — Да и сейчас его у вас не слишком много.

— Ты можешь нам что-нибудь посоветовать?

— Я бы посоветовал вам убираться отсюда поскорее.

— Весьма разумный совет. Но куда, если весь путепровод находится под контролем?

— Участок путепровода, в которой мы сейчас находимся, чуть ниже пересекает труба канализационного коллектора. Диаметр трубы достаточен, чтобы двигаться по ней в полный рост. Насколько мне известно, никаких датчиков в канализации нет.

— Куда мы сможем попасть, двигаясь по канализации?

— Куда пожелаете. Сеть канализации опутывает собой весь мегаполис, отстроенный дравортаками. Не утруждая себя заботами о защите окружающей среды, все нечистоты дравортаки сбрасывают в море без какой-либо предварительной обработки.

— В каком месте проходит труба?

— Точно там, где сейчас сидит господин Берг.

Кийск подполз к Бергу, заставил его отодвинуться в сторону и ткнул стволом гравимета в пластиковое покрытие пола.

— Здесь?

— Точнехонько.

Кийск отдал фонарик Бергу и, ухватив гравимет поудобнее, нажал на курок. С сухим треском прозрачный пластик раскололся, и в стороны полетели шуршащие осколки. Следом за ними вверх взметнулась пыль и мелкая каменная крошка.

Встав на колени рядом с Кийском, Берг направил луч своего гравимета в ту же точку, что и он. Через полминуты завибрировали пол и перекрытие путепровода, послышался нарастающий рокот.

— Все в порядке, продолжайте, — сказал Голос. — Я был внизу, верхний свод трубы уже заметно прогнулся.

Спустя какое-то время раздался жуткий скрежет рвущегося металла, от которого у всех мурашки поползли по коже. Бетонное покрытие просело и ухнулось вниз, оставив почти ровную дыру диаметром около метра, из которой сразу же потянуло нестерпимым, застоявшимся смрадом. У Кийска и Берга, находившихся ближе всех к отверстию, в первый момент дыхание перехватило.

— Ну и вонь! — зажав нос ладонью, прогнусавил Киванов.

— А ты хотел, чтобы в канализации розами пахло? — покосившись на него, усмехнулся Кийск.

Кийск сунул в карман на груди фонарик, повесил гравимет на шею и, уперевшись руками в края колодца, свесил ноги вниз.

— Далеко до дна? — спросил он, обращаясь к находившемуся где-то поблизости Голосу.

— Прыгай, не расшибешься, — уверенно ответил тот.

Кийск убрал руки и, пролетев пару метров, плюхнулся в вонючую жижу. Ноги, не находя опоры на скользком, покатом дне, расползлись в стороны, и Кийск почти по горло погрузился в нечистоты. Поднявшись на ноги, он включил фонарик, протер пальцем линзу и посветил по сторонам. Он находился внутри огромной металлической трубы, стены и своды которой были покрыты толстым слоем ржавчины и большими неровными пятнами какой-то омерзительной, скользкой на вид, голубоватой плесени. Смрад зловонных испарений, поднимавшийся над медленно текущим потоком нечистот, уровень которого доходил Кийску почти до пояса, колом стоял в горле.

— Ну как, не очень мерзко? — с искренним сочувствием спросил оказавшийся рядом Голос. И, вроде как извиняясь, добавил: — Я ведь могу только представить себе то, что тебе приходится ощущать.

Кийск, кашлянув, прочистил горло.

— Терпимо, — хрипло ответил он.

Он подошел к дыре с вывернутыми внутрь рваными краями и, подняв голову, крикнул:

— Запускайте следующего!

Кийск успел подхватить свалившегося в дыру Берга и помог ему устоять на ногах. Следом за ним спустились в трубу и остальные.

Киванов, перекосив лицо в страшной гримасе омерзения, посмотрел, подсвечивая лучиком фонарика по сторонам, и покачал головой, после чего положил руку Кийску на плечо.

— Теперь я благодарен тебе за то, что ты не дал нам поесть, — предельно серьезно произнес он, после чего принялся выворачивать карманы, вываливая набитые в них пищевые брикеты.

Чжои, поймав на себе внимательный взгляд Кийска, натянуто улыбнулся в ответ.

— Со мной все в порядке, — сказал он. — Я могу по желанию отключать свои органы чувств.

— А мне ты обоняние не отключишь? — спросил, цедя слова сквозь стиснутые зубы, Берг.

— Я бы мог научить тебя, но для этого потребуется время.

Кийск, вспомнив уроки Люили, попытался сделать то же самое, что и Чжои, но у него из этого ничего не вышло. Даже Вейзель, который лучше других освоил в свое время психотехнику драворов, кривился от удушающего смрада.

Держась центра трубы, где дно было почти ровным, они медленно шли, растянувшись в цепь, по темной, мрачной клоаке. Впереди шли Киванов и Кийск, освещая путь узкими лучами фонариков.

— Куда путь-то держим? — спросил у Кийска Голос.

— Главное для нас сейчас — выйти за оцепление.