Лабиринт. Трилогия

Из-под наваленных повсюду камней торчали покореженные манипуляторы строительной техники механиков. У выхода из расщелины из глыбы застывшей серой строительной массы выступали колеса перевернутого дорогоукладчика. В нелегком бою удалось отстоять крылатым людям свой поселок, вот только надолго ли?

— Не кажется ли вам странным то, что механики ушли, встретив отпор? — спросил Киванов как раз то, о чем думал Кийск. — Насколько нам известно, не в их правилах отступаться от задуманного.

— Они не отступились, а просто выбрали иную тактику, — сказал Вейзель. — Механики ценят жизнь каждого живого существа, по крайней мере, до тех пор, пока не скопируют его сознание в матрицу. Летуны не зависимы ни от каких технических устройств, которые механики первым делом дистанционно вывели из строя на Земле. К тому же летуны слишком мобильны — для того чтобы всех их отловить, потребовалось бы немало времени. Теперь я уже почти не сомневаюсь в том, что вирус, поражавший крылья летунов, создан механиками. Это вполне укладывается в характерную для механиков схему — они, как всегда, нашли у своего противника наиболее уязвимое место и ударили по нему. Теперь же они просто ждут, когда болезнь сделает свое дело.

— Вполне убедительно, — согласился Кийск. — Однако вряд ли механики стали бы ждать, если бы знали, что мы находимся в поселке. Значит, они потеряли наш след.

После выхода из расщелины с людьми остался только Белолобый. Остальные летуны поднялись в воздух и кружили над окрестностями, высматривая возможных противников.

Пройдя вдоль дороги километра два, отряд свернул на юг.

День уже близился к концу. Чтобы не ночевать на открытой местности, Белолобый хотел до наступления сумерек довести отряд до видневшейся на горизонте небольшой рощицы.

— Безухие видят в темноте, как днем, — сказал он. — Шпионы их частенько шныряют ночами по нашим землям.

Люди понимали лишь отдельные произносимые летуном слова, и разговор, как обычно, шел через Чжои.

— Послушай, — спросил Белолобого Кийск. — В чем причина вражды между вами и безухими?

— Они не такие, как мы, — коротко ответил летун.

— Но это, должно быть, не все? — удивился Кийск.

— Вполне достаточно.

— Но мы ведь тоже не похожи на летунов, — сказал Киванов. — Почему в таком случае мы не вызываем у вас той же ненависти, что и безухие?

Над таким вопросом Белолобому пришлось задуматься.

— За все время, что мы прожили рядом, безухие так и не научились объясняться на нашем языке, — ответил он.

— А вы сами знаете язык безухих? — спросил Борис.

— Нам это ни к чему, — гордо ответил летун.

— Ты говорил, что раньше вы, случалось, торговали друг с другом. Без знаний языка?

Летуна удивила непонятливость людей:

— Не надо знать язык для того, чтобы на пальцах показать, сколько товара тебе надо и сколько ты можешь предложить взамен.

— Каким оружием пользуются безухие? — спросил Кийск.

— Сейчас они используют оружие, которое получили от покровителей. Оно стреляет беззвучно и не оставляет следов на теле жертвы. Летун, пораженный из такого оружия, остается жив, но не может двигаться, не видит и не слышит ничего, что происходит вокруг. Умирает он только через несколько дней, так и не приходя в сознание.

— Парализаторы, — сказал Вейзель. — Те же, что использовали против нас на Земле люди механиков.

— Безухим нравится жизнь с покровителями, потому что те дают им оружие, которое они используют против нас. Теперь они если и выходят из выстроенных для них городов, то только для того, чтобы охотиться на нас.

— И как долго будет продолжаться эта война? — задал вопрос Кийск.

— До тех пор, пока кто-нибудь не победит, — спокойно ответил Белолобый. — Если прежде достаточно было хорошенько ударить по безухим, для того чтобы они надолго забились в свои норы, то теперь, подгоняемые покровителями, они лезут и лезут вперед, словно забыли, что такое страх.

— Они теперь уже не остановятся, — сказал Кийск. — Их жизни им больше не принадлежат.

— Что ж, значит, мы перебьем их всех, до последнего, — ответил не ведающий сомнений летун.

9. ГЛАЗА В ТЕМНОТЕ

Войдя в рощу, люди и летуны развели костер, приготовили незамысловатый ужин, быстро поели и улеглись спать, завернувшись в покрывала из шкур.

Белолобый уверял Кийска, что его люди ничуть не устали за день и смогут охранять лагерь ночью, но Кийск настоял на том, чтобы дежурство несли двое — человек и летун. Костер Белолобый велел погасить, сказав, что с ним они только привлекут к себе внимание, возможно, находящихся неподалеку врагов.

Кийск заступил на дежурство после полуночи. Разбудивший его Борис быстро юркнул под еще не остывшее покрывало и сладко засопел. Кийск, поеживаясь от ночной прохлады, попил воды, включил фонарик и поводил им из стороны в сторону, пытаясь отыскать дежурившего с ним в паре летуна. Черные стволы деревьев надвигались на него из темноты, выхваченные узким лучом, и снова исчезали, словно растворяясь во мраке ночи.

Услышав негромкое пощелкивание над головой, Кийск поднял фонарик вверх. Пристроившийся на ветке Икар, улыбнувшись, помахал Кийску рукой.