Лабиринт

Услышав шум, на улицу высыпали посетители окрестных баров. Две женщины смотрели из окон, выходящих на площадь. Хозяин ближайшего кафе кинул на лежащего всего один взгляд и бросился вызывать полицию. Закричала женщина — и сразу умолкла. Вокруг тела собиралась толпа.

Поначалу Элис не обратила внимания на шум. Но вой сирен приближался, и она вместе со всеми подошла к окну.

«Тебя это не касается».

Совершенно ни к чему было вмешиваться. И все же, сама не зная зачем, Элис вышла из гостиницы и направилась к площади.

Полицейская машина перегородила переулок, отходивший от угла площади. На ее крыше беззвучно вспыхивала мигалка. Чуть дальше полукругом собрались люди. Все смотрели на что-то или на кого-то, лежащего на земле.

— Нигде нельзя надеяться на безопасность, — пробормотала стоявшая рядом с Элис американка, обращаясь к мужу, — даже в Европе.

Предчувствие, толкавшее Элис вперед, становилось все сильнее. Ей вовсе не хотелось видеть, однако ее будто что-то подталкивало к толпе. Еще один автомобиль полиции вырвался из боковой улицы и затормозил рядом с первым. Толпа развернулась к нему и раздалась ровно настолько, чтобы Элис успела увидеть тело на мостовой. Светлый костюм, черные волосы и валяющиеся рядом очки с темными стеклами и золотыми дужками.

«Не может быть, чтобы он».

Элис протолкалась в передний ряд. Парень лежал неподвижно. Рука Элис автоматически потянулась к листку в кармане.

«Никакое это не совпадение».

Оглушенная увиденным, Элис слепо побрела обратно. В это время хлопнула дверца автомобиля. Элис оглянулась и увидела инспектора Нубеля, выбирающегося из-за баранки. Она быстро отодвинулась в толпу. «Не дай ему себя заметить». Инстинкт заставил ее, не поднимая головы, перейти через площадь, подальше от инспектора.

Едва завернув за угол, Элис бросилась бежать.

— S'il vous plaît, — покрикивал Нубель, раздвигая зевак. — Police. S'il vous plaît![50]

Ив Бо лежал, распростершись на беспощадной земле, широко раскинув руки. Одна нога у него подогнулась, и белая сломанная кость лодыжки прорвала штанину. Другая, вытянутая во всю длину, казалась неестественно плоской. Коричневая туфля слетела с нее.

Нубель присел на корточки, нащупал пульс. Юноша еще дышал, неглубоко и прерывисто, но кожа его сделалась влажной и холодной, глаза были закрыты. Вдали наконец послышалась сирена долгожданной «скорой помощи».

— S'il vous plaît, — снова выкрикнул Нубель, поднимаясь. — Poussez vous.[51] Отойдите.

Прибыли еще две полицейские машины. По связи уже сообщили, что был сбит офицер, так что полицейских собралось больше, чем случайных прохожих. Они оцепили улицы и отбирали среди зевак свидетелей происшествия. Действовали быстро и методично, однако лица у всех были напряжены.

— Это не случайный наезд, инспектор, — обратилась к Нубелю американка. — Машина так и помчалась на него. Он и оглянуться не успел.

Нубель пристально оглядел ее.

— Вы видели, как это случилось, мадам?

— Еще бы не видела!

— Вы заметили марку машины?

Женщина покачала головой.

— Только то, что цвет серебристый.

Она обернулась к мужу. Тот немедленно отозвался:

— «Мерседес». Хотя сам я видел не все. Обернулся только на шум.

— Регистрационный номер?

— Кажется, кончается на одиннадцать. Все случилось так быстро…

— Улица была совершенно пуста, господин офицер, — повторила жена, словно опасаясь, что ее не примут всерьез.

— Вы заметили, сколько человек было в машине?

— Один на переднем сиденье. Сидел ли кто-то сзади, не могу сказать.

Нубель передал ее коллеге, который должен был снять подробные показания, и направился к фургону «скорой», куда сзади грузили уложенного на носилки Ива. Голова и шея раненого были прочно зафиксированы, но алая струйка крови протекла сквозь бинт на рубашку.

Кожа у него была совсем восковая. В уголке рта виднелась дыхательная трубка, у запястья укреплена переносная капельница.

— Выкарабкается?

Врач поморщился.

— На вашем месте, — сказал он, захлопывая дверцу, — я бы вызвал ближайших родственников.

Нубель ударил кулаком по борту отъезжающей «скорой», затем, убедившись, что подчиненные делают все, что нужно, побрел к своей машине. Он проклинал себя, ощущая на плечах все свои пятьдесят лет, перебирая все сделанные в этот день ошибки, которые и привели к такому концу. Инспектор оттянул пальцем воротничок рубашки, ослабил галстук.

Надо было давно поговорить с мальчиком. Бо был не в себе с первой минуты, как они прибыли на пик де Соларак. Обычно паренек так и рвался в бой, а сегодня не знал, куда деваться, потом вообще исчез на весь вечер.

Нубель побарабанил пальцами по баранке руля. Оти уверяет, будто Бо ничего не сказал ему о кольце. И зачем бы ему лгать?