Лабиринты

- Я всегда был с тобой рядом, ведьмочка моя, - произносит он наигранно-ласково, подходя так близко, что можно вдыхать его запах. Его настоящий запах: сигаретный дым, одеколон с нотами имбиря и бергамота, терпкость кожи... Можно провести рукой по его небритой щеке. Запомнить рельеф лица...

- Вадим, - едва слышно, на грани слуха, шепчет Ксения, не веря себе, своим глазам.

Он подходит еще ближе. Мгновение - сжимает ее в крепких объятиях. Его губы медленно скользят от виска к глазам, где застыли на дрожащих ресницах слезинки; от носа к приоткрытым губам, с которых готова сорваться затаенная мольба: "Не уходи, не оставляй! Мне плохо без тебя! Дышать нечем, жить незачем!".

Поцелуй железным тараном выбивает все мысли из головы. Вадим жадно ласкает ее рот, дарит вихрь желания, тот час, разнесшийся по всему обмякшему телу в сильных мужских руках. Его вкус невозможно спутать ни с чьим другим. Он пьет ее до дна, чтобы сделать свободной, плюющей на рамки и ограничения. Так сладко. По сердцу разливается трепетная истома, с губ срываются стоны. Руки Вадима блуждают по ее бедрам, спине, плечам.

Они так давно не виделись. Она скучала, не могла дышать без его губ, рук, взглядов... Не могла без него. Ни секунды, ни минуты. Вжаться в него всем телом, обвить руками, подобно стальным тросам.

Времени мало! Надо спешить, сказать обо всем, признаться, насладиться друг другом. Не потерять, не отпустить его. Если он рядом, то день не померкнет... Держаться за Вадима. Только так они смогут быть вместе. Только не ночь! Солнце не должно погаснуть, уйти за край земли. Оно обязано застыть вместе с охрой облаков у края неба навсегда.

Но непослушное светило продолжает кровоточить в огне заката, становясь похожим на пронзенное кинжалом сердце, отдает последние силы, агонизирует и скоро умрет так же, как...

Вадим!

Нет! Она не допустит! Не пройдет вновь сквозь каменный лабиринт страданий, боли, невыносимых душевных мук. Не станет смотреть в глаза цвета лазури, дабы разглядеть там оттенок индиго... Она никуда его не отпустит, оставит рядом с собой, отдаст всё, что у нее есть, лишь бы он так и обнимал ее...

Вадим бережно отстраняется, проводит большим пальцем по ее припухшим губам. Нежно гладит овал лица. Его пальцы трепетно ласкают кожу. Хочется мурлыкать сытой кошкой, тереться о руку хозяина. Решимость сдувается воздушным шариком. Она поедет с ним. Не сможет удержать рядом. Никогда не могла.

"Разве можно приручить ветер, Ксюня?" - всплыли откуда-то издалека слова.