Лабиринты

Вадим смотрел вызывающе и оценивающе одновременно. Ксения замерла, поежилась и перевела взгляд на Майечку, которая еще не осознала, что Метлицкий всё прекрасно слышит. Более того, мужчину явно забавляют досужие разговоры о его персоне.

- Я бы такого на цепь посадила и от себя ни на шаг не отпускала, Дроздова! Но порода у него такая, кобеиная, никуда не денешься...

Метлицкий достал из пачки сигарету, медленно раскурил ее, выпустил дым, и только после этого подошел близко к девушкам, которые не заметили, как остались за столом в одиночестве.

- Сколько всего нового и интересного узнаешь о себе с каждым днем! Майя, ты забыла рассказать подруге еще о валюте, которую я чемоданами вожу! - произнес он приятным баритоном, и Ксения поняла, почему столько людей заслушиваются этим голосом. Ей показалось, что ее обволакивает темный бархат, и она не может сбросить его.

- Вадик, да мы тут... - пролепетала девчонка, понимая, что сама загнала себя в яму.

- Понятно, что не "там". Хватит язык свой чесать, представь подругу лучше.

- Да, Вадим, позволь представить тебе Ксению, - попыталась с достоинством произнести Майя, но получилось плохо.

Кения гордо вскинула голову, столкнувшись с пристальным взглядом Метлицкого. Вблизи он так же не казался мужчиной, который разменяет скоро пятый десяток. Наоборот, казалось, что рядом ровесник. Лишь тяжелый и уставший взгляд мог выдать возраст, который не был таким уж внушительным.

- Ксюша, вы будущая актриса? - спросил Вадим, присаживаясь рядом.

- Кто? Она? - засмеялась Майя, но тут же поняла, что сболтнула лишнее.

- Майечка, пойди-ка к ребятам, помоги на кухне, - произнес Метлицкий с нажимом.

Та беспрекословно подчинилась, но при этом не забыла наградить Вадима многообещающим взглядом. Но мужчина проигнорировал ее, потому что его внимания всецело было приковано к Ксении.

Девушка чувствовала себя естественно и комфортно, оставшись наедине с малознакомым человеком. Удивительно, но с друзьями родителей ей всегда было проще найти общие темы для разговоров, чем с их детьми.

- Ксеня, я жду ответа. Ты будущая актриса? - прищелкнув языком, спросил Вадим.

- Нет, я будущая журналистка.

Она постаралась придать голосу нейтральный тон, однако волнение всё еще не проходило. Сердце бешеными толчками билось внутри. Ком стоял в горле. Синий с поволокой взгляд грозился потопить в морской пучине.

- Вот как? Красивые журналистки будут смущать покой и лишать разума тех, кто просто обязан попасть на первую полосу "Известий".

- Вадим, простите, но мне надо найти своего жениха, - вежливо ответила Ксения, стараясь не показывать алеющих от комплимента щек.

Она поднялась со стула, но свободного места было крайне мало, поэтому пришлось практически протискиваться мимо Метлицкого. Тот курил с невозмутимым видом, вальяжно развалившись на соседнем стуле. Оказавшись в опасной близости от мужчины, вселявшего трепет в душу, Ксения на мгновение замерла, Вадим поднялся, и она оказалась с ним лицом к лицу. Он выбросил окурок за перила, ограждающие террасу, буквально сковал по рукам и ногам одним мимолетным взглядом - пристальным, цепким, оценивающим, раздевающим и ласкающим одновременно.

Казалось, время остановилось, замерло, но потом понеслось вскачь, словно ретивая лошадь, которую наездник ударил шпорами. Секунда стала часом, а минута, прошедшая в напряженном молчании, - превратилась в век.

Девушка буквально приросла к полу. Она чувствовала дыхание Вадима, слышала звук его бьющегося сердца. Он прожигал ее взглядом. Сначала жадно вглядывался в ее лицо, затем лукаво улыбнувшись краешком чувственных губ, скользнул глазами ниже, стал рассматривать очертания груди, видневшейся из-под белой, в общем-то, простой хлопковой майки.

- Жениха? Надо же! Остались еще "тургеневские барышни" в русских селеньях, - насмешливо произнес Метлицкий. - Да вряд ли. Жених - последнее слово моды для барышень из приличных семей, -хмыкнула Ксения, выпуская на волю успевшую заскучать природную язвительность.

- И тебе не скучно так жить, "приличная барышня"? - шально улыбнувшись, спросил Вадим.

Он наклонился к ней еще ближе, обжег щеку дыханием, отчего Ксения поёжилась, не понимая, почему ее сердце подскакивает к горлу и убегает в пятки.

- Представь себе, нет! - она не знала, где взяла в себе силы ответить с вызовом, унять дрожь, пронзившую тело. И вновь их взгляды принялись вести поединок, схлестнувшись, подобно синим небесам и зеленым водам Саргассова моря у линии горизонта.

Неизвестно сколько бы еще продолжалось наваждение, как из дома показались все гости дачи во главе с хозяином и Самохиным, о котором Ксения совершенно забыла.

Поворот второй

"И листопадом с губ летит словесный сор,

Сгорают на полу обрывки глупых мыслей,

Такая ерунда! Прощайте, мой синьор!"