Лабиринты

ФД-3, который не отваживается ступить на мост от страха, что мост может рухнуть, встречается нам в политике. Никто не отважился пойти на разоружение – потому что «другие» не разоружаются. Каждая из сторон подкидывает другой стороне козырное обоснование, почему не стоит разоружаться (идти по мосту). Логика вооружения доходит до абсурда. Разрабатывают новые программы дополнительного вооружения, помимо того вооружения, которое уже есть, обосновывают их тем, что если эти новые программы через сколько-то лет будут выполнены, то будет преодолено отставание от «других», достигших преимущества в вооружении раньше, то есть будет обеспечена безопасность; потом, когда новую программу вооружения выполнят, можно будет с негодованием констатировать, что враг тем временем тоже вооружался, значит, нужна новая программа дополнительного вооружения, и так далее, до бесконечности. Логика вооружения плодит все новые обоснования дальнейшего вооружения. Ее внутреннее противоречие в том, что замалчивается вопрос: почему же враг не совершил нападения, пока мы тут вооружаемся? В обосновании кроется вера, которая не может быть обоснована логически. Потому что в принципе невозможно логически обосновать веру, будь она сколь угодно разумной, тем более – если она неразумна, как та вера, какая требуется для дополнительного вооружения, а именно: чтобы люди вообще-то верили, что враг в действительности не совершит нападения; однако поскольку с точки зрения формальной логики всегда существует возможность, что враг нападет, этим и пользуются для оправдания своего дальнейшего вооружения. Логика вооружения возмутительна своей нечестностью. Но и в других обоснованиях кроются логические противоречия, а значит, и вера, например в том доводе, что врага можно запугать. Этим предполагается, что враг разумен, не впал в отчаяние, и это обоснование рушится, если враг впал в отчаяние и поэтому ведет себя неразумно или если он верит, что мы впали в отчаяние и поэтому ведем себя неразумно. Точно так же и рассуждение, согласно которому враг, бесконечно вооружаясь, сам себя доконает, основано на вере, не учитывающей ту возможность, что именно бесконечное вооружение может вынудить врага напасть еще до того, как он, бесконечно вооружаясь, сам себя доконает, – ведь если враг не нападает, то как раз и получается, что он, бесконечно вооружаясь, может себя доконать. Гонка вооружений иррациональна, лишь с великим трудом люди начинают видеть в призраке призрак, каждая из сторон заявляет, что призрак был необходим и все еще необходим, хотя и с некоторыми ограничениями. Так что никуда он не денется. Будет бродить себе, в той или иной форме. Потому что нам без иррационального никак нельзя. Только в чисто логическом есть что-то абсолютно надежное, вроде теоремы Пифагора. В эмпирическом абсолютно надежен только абсолютный факт (но не его интерпретации).