Лабиринты

– Дженнифер, – Джен почувствовала зловещий холодок под сердцем, – я знаю, в какой ситуации ты оказалась. Молчи, не спрашивай, – мужчина предупредил ее реплику направленной на нее ладонью, – просто знаю. И я могу тебе помочь.

– Но, – Джен на мгновение задумалась, не зная, что возразить, но здравый смысл стал постепенно к ней возвращаться, и она неуверенно предположила:

– Но ведь этот страшный диагноз может не подтвердиться, врачи сказали…

– Не будь наивной! – резко перебил ее незнакомец. – Алкоголь только в огромном количестве может вызвать неправильную реакцию препарата, и то в единичных случаях. Он наркоман, и колется уже несколько лет. Ты ведь даже не удосужилась посмотреть на его руки!

Девушка правда припомнила, что Уффе как будто прятал свои руки от нее, когда одевался, вышел из комнаты. И вроде бы под его загорелой кожей действительно можно было различить нездоровый землистый оттенок вокруг глаз… Уже через пару секунд Дженнифер была убеждена, что этот странный человек говорит правду. Однако еще одна здравая мысль успела проникнуть в ее сознание:

– Ведь это не означает, что я непременно заразилась, мы …

– Глупости! – На бледном лице незнакомца обозначились морщинки, а подведенные тушью глаза смотрели зло и озабоченно. – Это все сказки! Если ты с ним спала, – он сделал паузу и придвинул свои серые глаза вплотную к лицу Дженнифер, – то ты тоже больна. И нечего надеяться на чудо! Чудо здесь то, что ты встретила меня, а я знаю, как тебе помочь!

Девушка не могла представить, какую помощь может предложить ей этот странный человек. Если болезнь неизлечима, то надеяться не на что. В конце концов, она сама виновата! Джен почувствовала, как запоздалое раскаяние слезами подступает к горлу, и поморщилась, желая отпугнуть непрошенные слезы. Незнакомец, все еще стоявший напротив нее, смягчился, его лицо подобрело, взгляд стал отеческим.

– Бедная девочка, – тихо проговорил он и обнял Джен за плечи. – Так тяжело быть в такой беде совсем одной. – Ее больше не удивляло, что он знает такие подробности ее жизни: она действительно сирота с детства, родители отдали ее в приют совсем маленькой. Сейчас, в свои двадцать пять лет, она как никогда чувствовала свое одиночество. Может быть, поэтому она так легко позволила мимолетному впечатлению обмануть себя этой ночью?..

– Пойдем, по дороге я расскажу тебе, чем могу тебе помочь.

Джен поддалась мягким худым пальцам, и медленно пошла к выходу из прилегающего к клинике парка.

– А как же Камилла! – вдруг испуганно вскрикнула она.

– Камилла? – Опять незнакомец сказал это так, словно отлично знал, кто такая Камилла. – Ты позвонишь ей из замка. Или напишешь письмо.

– Из замка? – Джен была уверена, что ослышалась.

Мужчина откинул со лба белокурую осветленную до мертвенной белизны прядь и тихо засмеялся.

– Я же сказал, все тебе расскажу по дороге.

ГЛАВА 5.

Душераздирающий трезвон заставил Микки подскочить в кровати и в срочном порядке отпустить в небытие голую сексапильную брюнетку, которой он только что настойчиво объяснял, почему сексапильные брюнетки не должны носить одежду. Чертыхнувшись, он нащупал на тумбочке будильник и с размаху швырнул его об пол. Но нестерпимое дребезжание продолжилось. Сообразив, наконец, что с брюнеткой его разлучил вовсе не будильник, Микки нажал кнопку «ответить» на дисплее мобильного телефона.

– Эй, Мик! – Микки узнал радостный голос Тео, гитариста из группы. – Через двадцать две минуты репетиция нашей старой доброй «Бэнд ов лайверс», а от барабанщика и его волшебных палочек ни следа.

Микки уткнулся лбом в подушку и что-то промычал. Голос из трубки озабоченно поинтересовался, в чем дело, после чего Тео удосужился внятного ответа:

– Прости, дружище, буду через пятнадцать минут.

За обозначенные пятнадцать минут барабанщик успел немало: пропрыгал на одной ноге, натягивая на другую джинсы, из спальни в ванную, затем важно прошагал с зубной щеткой во рту к холодильнику, и через десять минут с бутербродом в зубах и нотной тетрадью и палочками под мышкой садился в такси. Репетиции часто включали в себя пару алкогольных коктейлей, чтобы пробудить в музыкантах чувство ритма, поэтому на своей машине Микки туда не ездил. Устроившись на заднем сиденье такси и назвав адрес, он с аппетитом откусил от бутерброда внушительный кусок.

– Простите, – нарушил его блаженство таксист, – но это нельзя.

– Фто? – с набитым хлебом ртом не очень-то удобно разговаривать.

– Вы накрошите в салоне. – Водитель – педантичного вида индус – с тревогой смотрел на Микки через зеркало заднего вида.

Пришлось проглотить то, что он успел уже откусить. Секунду он колебался, куда деть остальную булку, чтобы водитель не высадил его на полпути, и не придумал ничего лучше, чем запихнуть в рот все, что осталось от бутерброда. Эта находчивость чуть не стоила Микки жизни: коварный кусок не желал проваливаться в желудок и стоял комом где-то в пищеводе. Наконец, он добрался до студии и выпил залпом пол литра воды. Завтрак, хоть и не без приключений, но был засчитан.