Лабиринты чувств

Гладкая черная кожа металлически блестела над глубоким декольте. Огромные бездонные глаза сияли. Длинная шея была горделиво, по-лебединому выгнута.

А волосы… непонятно почему, но они вызывали немедленную ассоциацию со строением Галактики. Это было сложное переплетение затейливых темных локонов, сбрызнутых мерцающим лаком. Звезды в таинственной ночи.

Все это великолепие дополнялось синим, свободным и четким платьем до самого пола, сшитым, казалось, из материи неземного происхождения.

— Аншанте! Рада вас видеть в нашем доме, мадемуазель Жюли! — произнесла незнакомка знакомым голосом.

Ба, да это Сесиль так преобразилась! Оказывается, Колобок-Кошкин не такой уж идеалист!

— Я к вам по делу, — начала было оторопевшая Юлька, но ей уже представляли остальных членов семьи. Каждая из девочек, включая малявку-лемурчика, делала при этом церемонный книксен.

— Это Мадлен — Ленка. Вот Катрин, Катюшка. Третья — Констанс, Таська. Иди сюда, Колетт! Можете звать ее Колькой, хотя у вас, русских, это мужское имя.

Младшенькая, лемурчик, в это время пыталась отодрать пряжку от Юлькиного сапога.

— Вот деловая! — рассмеялась девушка. — А тебя-то как зовут?

— Мур-мур, — по-кошачьи отозвалась крошка. В звуке «р» слышалось мягкое французское грассирование.

Мать пояснила:

— Мы назвали младшую дочку Амур, по-русски — Любовь. Так что она у нас Любушка.

— Амурчик-Лемурчик, — Юлька погладила ребенка по голове с некоторой опаской, боясь повредить дракончика на макушке.

А переменчивая Сесиль неожиданно гаркнула на дочерей резко и сердито:

— Во бестолковые! А кто будет Жюли чаем поить? А ну, чашки сюда, живо!

И пока малышня неуклюже хлопотала по хозяйству, Юля начала агитацию:

— Вы очень любите своего мужа, Сесиль?

Негритянка от избытка чувств даже подпрыгнула на канапе:

— О! О! Без границ.

— Вы должны его выручить.

— О! Жизнь отдам!

— Жизнь не надо. Она вам еще пригодится.

— Тогда что же?

— Согласитесь сняться в моей передаче.

Темные галактики взметнулись, и множество вселенных начали разбегаться, подчиняясь космической центробежной силе:

— Нет!

— Но почему?

— По кочану, — вполне по-русски отрезала Сесиль, вновь напомнив Лиду.

Выдержав паузу и проглотив несколько соленых масляных печеньиц, Юля решила сделать второй заход.

На сей раз она применила испытанный на Лидии прием: диафрагмальное дыхание. Крупные сценические слезы так и закапали в чайную чашку.

Маленькие мулатки собрались возле плачущей, сочувственно на нее глядя.

Любушка-Амурчик протянула ей кружевной платок с вышивкой ришелье, прелестно грассируя:

— На, рева-корова.

— Что с вами? — полюбопытствовала Сесиль.

— Меня выгонят с работы, если я вас не уговорю!

— Хватит заливать-то, — сморщила негритянка нос. Юля тут же прекратила и заливать, и заливаться, поняв, что трюк не удался.

— Может, вы хоть девчонкам позволите участвовать в передаче?

Сесиль даже отшатнулась.

— Думай, что говоришь! — она перешла на «ты». — Рядом с этими намазюканными профурсетками?! Тьфу! Ненавижу! Что Мотенька в них находит?

«Да она ревнует своего Кошкина к этим длинноногим! Женщина-Отелло, оригинально. Раса, впрочем, подходящая.»

Ревность — это слабость, а на слабостях можно сыграть.

— Гм… А если профурсеток не будет вообще? Ни единой? Тогда бы вы согласились?

Сесиль недоверчиво нахмурилась:

— Так не бывает.

— Это у других авторов не бывает, — важно заявила Юлька. — А у меня запросто.

Да, не зря манекенщицы невзлюбили эту стриженую выскочку. Чуяли для себя угрозу, и, как видно, не зря.

Юльке, однако, было наплевать на их симпатию или антипатию. Ей важно было выполнить обещание, данное симпатяге Кошкину.

Кроме того, и передача только выиграет без стандартных красавиц: у Юлии Синичкиной от любых банальностей и стандартов просто с души воротит.

Андрей Васильевич взбесится? Ну и пусть! Не привыкать…

И она представила себе, как необычно будут смотреться на подиуме две домохозяйки — черная и белая, Лидия и Сесиль Двойники, да не совсем. Скорее — позитив и негатив…

И она продолжала обрабатывать негритянку, удвоив свои пропагандистский пыл и одновременно налегая на соленые печеньица…

Глава 12 УСЫПИВ НАДЗОР УГРЮМОЙ ТЕТКИ…

После жаркой африканской атмосферы дома Кошкиных весенний уличный воздух казался особенно промозглым.

Скорей бы попасть домой, глотнуть крепкого обжигающего чайку!.. И прильнуть к горячей груди Дениса, пусть отогревает свою окоченевшую подружку!

А почему, собственно говоря, она так уверена, что он еще там? Разве у него нет собственных дел?

Вся его труппа сейчас в мыле: оформляют загранпаспорта. Ведь их пригласили на гастроли не куда-нибудь, а в Париж, на родину великого остроумца Бомарше!

Юля с гордостью считала, что этот контракт заключен не без ее помощи. Но…

«Париж? — Юля неожиданно почувствовала в сердце легкий укол ревности, словно заразилась этим не свойственным ей болезненным чувством от Сесиль. — Столица Франции, столица любви! Неотразимые француженки…»