Лабиринты мести

Его длинные, удивительно тёмные для светловолосого человека ресницы завораживали. А глаза в полумраке комнаты казались такими синими, глубокими, что Вика не могла оторвать от них взгляд. Она так спешила освободить Костю от одежды, что у неё ничего не получалось, но ему это нравилось. Он весело посмеялся над тем, что примирительный секс действительно, как говорят, нечто особенное, и принялся целовать Вику так, как никогда прежде. Его слова, действия, движения – всё было каким-то особенными, новым, невероятно чувственным. Вика так захлебывалась от эмоций, словно это был их первый акт любви, причём лучший из всех, которые у неё когда-либо случались. Она была настолько возбуждена, что совершенно себя не контролировала. Вика судорожно хваталась за Костю, царапая спину, выгибаясь дугой и повторяя его имя. Вершины наслаждения, долгие успокаивающие поцелуи, поглаживания и бесконечные признания. Вика так погрузилась в эти волшебные ощущения, что никак не могла успокоиться. Лёжа в крепких объятьях безмятежно спящего жениха, слушая стук его сердца, вглядываясь в красивое лицо и прижимаясь к идеальному телу, она испытывала невероятно яркие вспышки любви и благодарность судьбе. В этой восхитительной ауре она вдруг поняла, что вот он, рецепт её счастья – быть рядом с этим мужчиной. И сделать это счастье полными не так уж трудно. Нужно лишь набраться мужества и рассказать Косте о себе. О детстве, о Филе, о гнетущем чувстве обиды и своей настоящей семье.

***

Следующие несколько дней Вика не помнила себя от счастья. Семейство Максимовых окружило её такой заботой и вниманием, что она не могла перестать улыбаться. Они так трепетно относились к своей гостье, что не допускали даже мысли принять её помощь по хозяйству. Вика несколько раз предпринимала попытки поработать с будущими родственниками в саду или взять на себя кухню, но её всегда отправляли поискать себе другое занятие. Вполне возможно, они просто не верили, что она способна на что-то большее, чем ходить по салонам красоты и магазинам, так что очень скоро предлагать свои услуги Вика перестала. У неё ещё будет время показать этим людям, как они её недооценивают. Ведь она выросла в частном секторе, причём в довольно ограниченных условиях по части различных удобств. И привыкать ей пришлось как раз не к работе по дому, а к безделью в фешенебельной загородной резиденции четы Ланцовых, которую те упорно называли дачей. Но родные Кости вряд ли были об этом осведомлены. Честно говоря, Вика даже не знала, в курсе ли этого сам Костя. И это было дополнительными пунктом к решению рассказать ему о себе всё, как только они вернуться домой.

Так что в те часы, пока её возлюбленный отсутствовал, решая с отцом какие-то имущественные вопросы, Вика откровенно скучала. Бассейна в доме не было, идти на море одной ей не хотелось. И она, как правило, располагалась под большим виноградным навесом, читая странные книжки, добытые в библиотеке младшей сестры Кости. Впрочем, подобное времяпрепровождение Вике было по душе. Эта скука была приятная, ленивая и лёгкая, без лишних тревожных размышлений или самокопаний. Расслабленно-счастливое состояние, в котором хотелось находиться как можно дольше. Настоящий отдых для души и тела, правда, лишь до тех пор, пока не возвращался Костя. Вика ждала его появления с таким замиранием сердца, словно собиралась на первое свидание. Никогда прежде её желание быть рядом с женихом не было таким сильным. Вике казалось, что она заново в него влюбилась. У неё была безумная потребность в его ласках, поцелуях, любви, отчего их интимная жизнь была не только сверхнасыщенной, но и другой, более смелой и невероятно яркой. Тем более что новые нотки в отношения вносила не только она. Никогда прежде Костя не был так выразителен в проявлении своих чувств, видимо, ощущая то же самое, что и Вика. Они как будто соревновались кто кого больше любит, пытаясь удивить и порадовать партнёра.