Лабиринты мышления или учеными не рождаются

Список таких примеров можно было бы умножить. Но мысль и так достаточно ясна. Словосочетания разные — суть одна: причина таяния льда — в повышении температуры среды.

А в случае с шимпанзе Рафаэлем и вовсе нет слов типа оттого, приводит, вызывает… Но все же ясно, что — причина, а что — следствие. Впрочем, нужен более вдумчивый анализ'.

Как и в случае с родовидовым и «часть — целое» соотношением, язык должен быть гибким, а научная мысль должна быть унифицирована. Это достигается введенным нами правилом. Повторим его для жесткости. Нарамке «причины» — мощная точка, от нее отходит прямая или как угодно изогнутая достаточно толстая линия, которая заканчивается мощным наконечником стрелки, упирающейся в рамку «следствия». Никакие другие виды соотношения понятийнеотображаются таким способом.

В схеме сразу будут видны причинно–следственные линии с их аксессуарами, и сразу же станет ясно, что здесь — причины и следствия, а не иные соотношения понятий. В задачнике (глава «Тренируемся строить логико–графические структуры») будет возможность научиться избегать путаницы.

Трансформация и ее логико–графический облик

Очень интересуют науку различные превращения, преобразования,

развитие… Назовем это все единым словом трансформация. Куколка, становится бабочкой, вода — льдом или паром, яйцо — цыпленком,

жених — мужем, девочка — женщиной. Это, заметим, не причинно–следственная связь. Но это явно процесс, развертывающийся во времени. Поэтому предложим изображать трансформацию в общей форме тоже линией с мощной точкой на линии рамки исходного понятия и стрелкой, подведенной к рамке понятия, которое возникает в этом процессе. Только линию, как уже вскользь говорилось, мы сделаем из двух тонких ниточек. А изгибаться по необходимости она будет как угодно; впрочем, линия может быть и прямой (см. рис. 131).

Рис. 131

Обратим еще раз внимание: благодаря стрелкам мы СВОБОДНЫ в выборе направления линии, что очень облегчает построение логико–графических структур, в которых фигурируют трансформации. Тому же служит возможность искривлений в линиях стрелок. Вспомним, что также обстояли дела и с причинно–следственными связями.

Атеперь конкретный пример. Объект 1 — яйцо курицы, а объект 2 — цыпленок. Запишем логико–графической структурой превращение яйца в цыпленка (см. рис. 132).

В унисон этому будет «звучать» превращение цветка в плод (см. рис. 133).

Рис. 133

Рис. 132

Трансформация трансформации рознь. Куколка превратилась в бабочку и перестала быть куколкой. Почка — листочки — тут тоже отрицание. А женщина стала матерью, но не перестала быть женщиной. Тогда так и надо говорить: женщина стала женщиной–матерью, жена стала матерью–женой. Наверное, допустимо договориться о том, что мы это по умолчанию подразумеваем.

Представленность процесса трансформации в текстах

Род и вид, перекрещивание, части и целое, причины и следствия в наших логико–графических схемах представлены унифицированно. А в текстах, как это мы уяснили в предыдущих главках, они могут иметь разнообразное выражение. И мы должны усмотреть в тексте то или иное соотношение понятий и единообразно дать его в схеме. Так же обстоят дела и с трансформацией. Для записи в логико–графической структуре надо понять, что такое вот выражение можно свести к соотношению понятий, которое мы назвали трансформацией. Надо опознать ее в словесной вязи.

Подобное выделение одинакового содержания из разных лексических форм мы описали выше в отношении рода — видов, частей — целого, причин — следствий.

Как это уже было, возьмем для примера несколько разных внешне утверждений, которые по сути можно свести к трансформации.

• Куколка превратилась в бабочку.

• Куколка стала бабочкой.

— • Была куколка, теперь — бабочка.

• Здесь имеет место трансформация куколки в бабочку.

• Бабочка до того была куколкой.

• Бабочка возникла из куколки.

• Природа сотворила из куколки бабочку.

• Бабочка получается из куколки.

• Бабочка — в прошлом куколка.