Лабиринты ночи

Я не врал, не лукавил, не уходил от ответов, а рассказывал все, как есть. Во-первых, потому, что скрывать от моих соплеменников мне было нечего, что предельная откровенность должна была помочь лоэл’ли принять правильное решение. А во-вторых, я знал, что мой брат Тэлиан еще при разговоре с Ри активизировал плетение, призванное определять правдивость собеседника.

Лишь одно я утаил, не рассказал, что на Лэю тогда в вольном городе напали люди. Ри просила скрыть этот факт и я, как бы ни злился на девушку, признавал, что эта информация моим соплеменникам не к чему. Те подонки, что хотели надругаться над Лэей, мертвы. Но если бы мой отец проведал о случившемся, то этим бы не удовлетворился, не простил бы людям покушение на честь и жизнь единственной дочери. Сейчас, конечно, таэ никаких шагов предпринимать не стал бы, но вот после того, как закончилась война с ургами и миновала опасность вторжения арритов, Луорен решил бы раз и навсегда закрыть человеческий вопрос. А это, скорее всего, привело бы к полному уничтожению людей. Я же теперь не был столь категоричен в отношении человеческой расы…

Хотя, должен признать, на некоторые вопросы моего отца и брата я просто не знал ответов. Например, а не мог сказать, что же это за Кристаллы такие и откуда они взялись. Или крайне мало знал о Джареде — а личность существа, на которого так плотно завязаны планы эйсин в операции по закрытию Врат, моих родственников весьма интересовала.

— Что ж пока вопросов у меня больше нет, — промолвил отец. — Но, несомненно, в скором времени они вновь появятся… Сейчас Тэлиан проводит тебя в твои апартаменты. Выходить оттуда и с кем-либо разговаривать тебе строжайшим образом запрещается.

— Арест? — спросил я.

— Ты ожидал чего-то другого? Ты меня очень разочаровал, сын.

Совсем немного времени минуло с тех пор, когда мне было крайне важно мнение отца, когда я хотел заслужить его уважение и доверие. Теперь же мне было все равно.

К тому же, если подумать, то множество проблем у моей расы было как раз из-за неумелого правления таэ Луорена. Может на Вэллате при моем отце и настал золотой век (или, если быть более точным — золотое тысячелетие), но управлять страной в эпоху бесконечных войн или же в мирное время — большая разница. И ладно мы не оказались готовы к войне тогда, на Вэллате. Но сейчас!..

— Нет, — сказал я. — А если вы про разочарование, то оно взаимно.

— Что?!

Лицо отца перекосило от ярости. Брови старшего брата карикатурно поползли вверх.

— Я не ваша собственность и уже давно не ребенок, — сказал я и сам удивился собственной смелости граничащей с самодурством. Хотя?.. Да гори оно все!

— Ты мой сын и мой подданный. У тебя есть обязанности.

— Какие? Сидеть взаперти на вершине башни? Делать детишек своей ненаглядной супруге? — отец с братом почти синхронно поморщились. — И сколько я должен так сидеть? Год? Десять? Сто лет? Или, может, всю жизнь? Неужели к моим обязанностям не прилагается никаких прав?

Отец быстро справился с собой и медленно, чуть ли не по слогам проговаривая каждое слово, спросил:

— И что ты хочешь, не ребенок?

— Для начала — развода.

— Ты его не получишь.

— И каким же образом вы можете мне это запретить? — усмехнулся я. — Это молоденьким лоэл’линам запрещено разрывать узы брака до наступления Второго Совершеннолетия. Про мужчин в законе ничего не сказано.

— Если ты так поступишь, то окончательно потеряешь мое расположение, — практически прошипел таэ.

Удивительно, но своего отца я теперь совершенно не боялся. Может и зря, испортить жизнь мне он вполне способен… Но в данный конкретный момент мне было все равно.

— И что вы сделаете? Лишите меня наследства, титула, имени? Отправите в Изгнание? Бросите в казематы? Прикажите отравить?

— Не говори чушь! Никто тебя травить или бросать в темницу не будет. А вот остальное…

— Да я с радостью! — рассмеялся я.

Давно надо было остановиться, вообще не стоило сейчас заводить этот разговор, но я просто не мог отступить. Я безумно устал прогибаться, жертвовать своими интересами. Хватит!

— Ты сошел с ума? — спросил таэ Луорен, рассматривая меня с неким нехорошим подозрением.

— Нет, просто не хочу так больше жить.

— А ты не подумал, что Миэна может быть беременна? — вдруг спросил Тэлиан.

Сердце кольнуло ужасом. Неужели?!

Проклятье, я делил ложе с этой эльфийкой два десятка раз, но при этом не использовал никаких противозачаточных средств. Не потому, что я об этом не думал — я просто не мог. Если бы я применил на себе или супруге какое-нибудь плетение, то это обязательно заметили бы. Или сама Миэна, или ее вездесущий папочка — даром, что он лучший целитель среди лоэл’ли.

— Она… Миэна беременна?!

Брат задумчиво посмотрел на меня и покачал головой.

Я облегченно вздохнул.

— Тогда меня больше ничего не держит. А к ложу Миэны я больше и близко не подойду.

— Ты разобьешь девочке жизнь, — сказал отец.

— Если учитывать то, какой дефицит невест в Таэн Лаэссэ — племянница таэ Луорена, совсем недавно вошедшая в брачный возраст, недолго будет оставаться незамужней.