Лабиринты памяти

Оказалось, что по каким-то там физическим законам падающий с большой высоты мусор не хочет вертикально лететь по круглой трубе. По пути он почему-то вдруг закручивается по спирали и начинает обтирать ее внутреннюю поверхность.

Если вы когда-нибудь брали в руки похожие на колокола восточные поделки из металла и водили по их ободу эбонитовой палочкой, то возникающий при этом звук вам хорошо знаком. В нашем случае его можно было сравнить с воем сирены, извещающей местных жителей о воздушной тревоге.

В общем, это трудно передать словами, это надо слушать. После удара о толстую стенку трубы падающий мусор начинает издавать невыносимо высокие звуки, которые сменяются страшным грохотом в момент его столкновения с полкой приемного бункера. Завывания и остаточная вибрация трубы постепенно стихают и, кажется, что вот-вот снова должна наступить тишина.

Но не тут-то было – тишина не наступила. Моя задумка была куда более масштабной. Пятнадцатый этаж был только началом. Дождавшись падения мусора, свои наполненные лотки начали последовательно переворачивать солдаты, стоявшие на нижних этажах.

Звук усилился в разы, выдержать такие децибелы было просто невозможно. Потрясенные зрители, пытаясь хоть как-то защитить свои барабанные перепонки, зажимали уши руками. Что в это время творилось в маленькой Скрунде и ближайшей войсковой части – это отдельная история.

Конечно, рано или поздно все заканчивается, через некоторое время закончилась и эта звуковая вакханалия.

В результате никто не оглох и не умер. Я пополнил свой словарный запас дюжиной новых крепких русских слов, вместе с командиром части получил строгий выговор от командования и стал героем местных легенд и преданий.

Пришлось остаться на объекте еще на некоторое время, ведь теперь надо было демонтировать мусоропровод. Жена и дети снова вынуждены были жить ожиданием моего приезда.

Занимаясь этим важным делом, я услышал с десяток версий того, что происходило в Скрунде в момент испытаний моей новой военной разработки. Самой безобидной была история о разбежавшихся животных, переставших давать молоко коровах и ползающих между грядок фермерах.

В воинской части все прошло легче. Сильно испугаться не успели. Полежали под столами, посидели на корточках у окон, но врага не обнаружили и боевую тревогу объявлять не стали.

К счастью, эта история закончилась благополучно и не вышла на высокий уровень руководства Латвийской республики и Министерства обороны.

Через некоторое время выговор с меня сняли. Проектировщики помогли превратить остатки моего временного мусоропровода в стационарный. Его воткнули в глухую шахту, звукоизолировали и он больше никогда не объявлял тревогу жителям латышских поселков и не пугал бедных домашних животных.

Извлечение второе. Труба или жизнь

Следующий случай произошел также во времена моей службы под руководством легендарного генерала Венедиктова.

Незадолго до описываемых событий мы закончили большую работу и по этому поводу, как полагается, накрыли большой стол для строителей, заказчиков и всех остальных участников реализации этого проекта.

Дело происходило в Астрахани, в уютном кафе недалеко от местного цирка.

Гуляли долго, на улице уже стемнело, а расходиться еще никто не собирался. Более того, прибывали новые люди, которых мы, организаторы, даже не знали.

Я уже вдоволь наотмечался, устал и оставался за столом, как хозяин застолья, только из уважения к новым гостям.

Все разбились на отдельные группки по интересам и, потихоньку заканчивая опустошать свои бутылки, вели беседы на самые разные темы, от бытовых вопросов до событий мирового значения.

В этот самый момент я и услышал то, что дало мне повод в очередной раз вспомнить, что у меня в жизни не один день рождения, а несколько. Про это мало кто знает, поэтому в эти дни я не получаю поздравлений и подарков. Обидно…

Только что рядом со мной за столом познакомились два офицера. Оба были в отставке и сейчас в хорошей компании за бутылочкой с удовольствием вспоминали прошлое.

Оказалось, что когда-то они служили в военных частях, которые находились буквально за соседними заборами. Я тоже бывал в тех местах и между делом прислушивался к их беседе.

Оба собеседника путали годы и даты, не помнили имена командиров близлежащих частей и пытались определить дни своего одновременного нахождения в одном месте по каким-то значимым для них событиям.

В тот самый момент, когда от скуки я снова заинтересовался их разговором, один из офицеров вдруг произнес:

– А капитан в трубе – это при тебе было?

– При мне! – обрадовался второй, вспомнив наконец известный им обоим случай. Они коротко обсудили это происшествие, а затем перешли к разговору на другие интересующие их темы.

Я сразу понял, что речь шла обо мне, но не сразу осознал, что встретившиеся через много лет люди по моему поступку отмеряют какие-то этапы прожитой ими жизни.

Это как спросить «А когда Рейхстаг брали, ты в Берлине был?» – «Не, я только на следующий день прибыл»…