Лабиринты памяти

Не отдавая себе отчета, Алекс резко дернул девчонку на себя и схватил за горло. Ника вскрикнула, выронив ноутбук. Ведьмовские глаза расширились, зрачки испуганно пульсировали, и его человеческая часть сама испугалась и порывалась отскочить, убежать и навсегда забыть, что натворила, но кто-то другой искусно подавлял эти порывы. Его пальцы все сильнее давили на горло, и он вдруг ощутил необъяснимый прилив радости от вида ее перекошенного лица, от того, как рот открылся, губы побледнели, а она стала судорожно хватать воздух, от прикосновений холодных пальцев, которыми она отчаянно скребла по его руке, тщетно пытаясь освободиться.

– От… отпу… от…

Звериная жажда, которая раньше уже неоднократно овладевала разумом, вновь захлестнула его, и жалкие попытки жертвы отбиться только раззадоривали.

– Сейчас твоя очередь убивать, – неожиданно прошептала она.

И в этот момент он впился в ее горло зубами и в одно мгновение разодрал кожу – так легко, словно всю жизнь только это и делал. Горячая кровь заливала его губы, стекала на подбородок и шею. Алекс хладнокровно отступил и, вытирая рот рукой, завороженно наблюдал, как маленькое тело упало на грязную крышу, как неестественно синие глаза затянуло пеленой. Доли секунды, бесконечные доли секунды его чужое сердце разрывалось от эйфории, а потом он закричал.

Алекс сел на кровати, тяжело дыша. Сердце неистово билось о ребра. Парень облизнул губы, и на мгновение (ей-богу!) ему показалось, что они все еще в крови.

Это что-то новенькое…

Пригород Лондона, кладбище у портала

Июль 2016 года

Ноги Лидии утопали в грязи, и женщина машинально сделала шаг в сторону, но туфли снова провалились. Ну и пусть. Сейчас внешний вид меньше всего волновал ее. Лидия стояла напротив одного из надгробий и, нервно теребя в руках пожелтевший конверт, в сотый раз перечитывала надпись: «Н. Стамерфильд, 1999–2000. А. Саквильский, 1998–2000. Пусть ваши души правят на небесах».

Женщина вздохнула.

– Вы должны прекратить сюда приходить, – раздался голос за спиной.

К ней приближался мужчина. Его некогда темные волосы давно поседели, а лицо беспощадно изъели морщины. Он был одет в длинный дождевик с капюшоном поверх делового костюма, на ногах – резиновые сапоги, и в сумерках уходящего дня его силуэт едва заметно светился. Лидия коротко улыбнулась ему:

– А, Михаил, это вы! Мне тут просто думается хорошо…

Стараясь не задевать старые надгробные камни, мужчина подошел к Лидии и взглянул на надпись плиты, у которой та стояла.

– Вы наверняка знаете, что это за школа, – сказал он.

Лидия обернулась и посмотрела вдаль: там, за деревьями, в надвигающейся темноте виднелись тусклые фонари учебного заведения. Женщина хмуро кивнула:

– Знаю. Знаю, кто ее спонсирует.

– И совсем неудивительно, что…

– Я похоронила их в одной могиле, а потом позволила развести по разным землям… Но спустя столько лет они снова рядом. – Она горестно усмехнулась. – Судьбу не обмануть, да?

Лидия спрятала конверт в карман пальто и сжала пальцы в кулаки, стараясь унять дрожь.

– «Судьбу»? Разве не вы поспособствовали этому?

Лидия покачала головой, совсем не обиженная предположением Михаила. Слишком долго они были знакомы. Слишком хорошо он знал ее…

– Мне неизвестно, кто надоумил ее обратить внимание на эту школу. Вы не хуже меня знаете, что ведьмовская метка скрывала ее от любых розысков.

– Знаю.

– А что мой сын? Неужели он считает, что позволить Николине появиться в этом месте – хорошая идея?

Михаил пожал плечами. Порыв ветра сбросил с его головы капюшон, и он поежился.

– Он в этом уверен. Нам нужно понять, кто смог выманить девочку и, главное, с какой целью.

Лидия вздохнула, потерев переносицу.

– Скажите ей. Николина имеет право знать, что вы рискуете ее жизнью.

– Ну зачем вы нагнетаете? – Михаил улыбнулся надгробию. – Я наблюдаю за девочкой с детства, и если что-то или кто-то будет по-настоящему угрожать ее жизни, то я вмешаюсь. – Он вдруг повернулся к Лидии и взял ее за руку. – Вы же понимаете, что дни ее в этом мире подошли к концу. Мы с самого начала знали, что рано или поздно она вернется к нам. И раз некто решил подтолкнуть ее к сближению с наследником, значит, время пришло. Разве не этого вы хотели?

Лидия раздраженно цокнула: Михаил всегда хорошо чувствовал людей. И хотя он уверял, что всему виной лишь развитая за годы общения с разными народами интуиция, Лидия знала наверняка, что дело в магической способности к эмпатии. Лгать ему было бессмысленно.

– Я запуталась, Михаил, и уже не знаю, что правильно, а что нет. Порой мне кажется, что стоило отпустить Николину вместе с этим надгробием и дать землям надежду на любое, пусть и не самое радужное, но будущее – лишь бы без ее участия. Все летит к бесам, но часть меня упорно отказывается верить в пророчество. Может, оно неправильно истолковано?

– Вы вольны понимать его так, как считаете нужным.