Лабиринты рая

Она сразу решила, что согласится. Это похоже на бессмертие в каком-то смысле, к тому же ей нравится Джим. У него причудливое напористое очарование, как у ее покойного мужа. К тому же – он умный. Конечно, она согласна.

Он записывает ее на понедельник после Рождества на 2 часа.

* * *

Она не пришла.

Он удивился, что могло произойти? Хотел было позвонить на вахту, но передумал. Он очень занят, хватается за все, пытается везде успеть. Вскоре он забыл про нее.

Когда речь зашла о комарах, он вспомнил про нее. Вспомнил ту ночь, когда залетела оса. Эти москиты – первые функциональные паразиты в ГВР. Их укусы чешутся как настоящие, а поведение реалистично. Охота, питание, размножение. Чувствительны к виртуальным репеллентам. Реалисты считают, что это настоящий триумф. Идеалисты умоляют убрать их из окончательной версии. Ну зачем подвергать детей комариным укусам? Разве мы не можем сделать дар людям, которые, как мы надеемся, вернут нас из небытия, взять и избавить их от комаров?

Он их не слушает. Честно говоря, он обожает творить комаров, хламидий и адвокатов. Когда наконец он позвонил на вахту, ему сообщили, что она не приходит уже несколько недель. Никто не знает почему.

Через пару дней она ждала его на парковке. Она была без формы и не сказала, где пропадала. Теперь она выглядела хрупкой и слабой, казалось, подует ветер и она рассыплется.

– Можете сделать кое-что для меня? – спросила она.

– А что тебе надо?

Она сняла рюкзачок и раскрыла его. Темная, пугливая часть его души опасалась, что там может оказаться оружие. Хотя зачем? Она не выглядела сумасшедшей, когда они познакомились, по крайней мере не больше, чем все остальные сейчас.

Это оказался забавный плюшевый кролик, с разболтанными лапами, дюймов девять величиной.

Он почувствовал облегчение. Он умеет обращаться с кроликами.

– Это мне?

– Нет, – отвечает она, прижимая игрушку. – Извините, я ничего вам не принесла. Я хотела, но голова была словно в тумане.

– Все нормально. Так что?..

– Это для детишек.

– Понятно, – говорил он, приложив руку ко лбу, чтобы убедиться, что у него нет температуры.

– Его зовут мистер Хоппингтон. Он немного потрепан, но еще ничего. Очень милый. Посмотрите, мне пришлось его зашить здесь на лапе, потому что из него посыпались опилки. И пуговица не совсем подходит, да?

– Кармен, – начал он, но она перебила его:

– Я знаю, у компании есть такие здания, как они называются? Станции?

– Верно, станции. Капсулы жизнеобеспечения.

– Вы можете сделать так, чтобы мистер Хоппингтон оказался в одной из них? Я хочу, чтобы он попал к человеку, которому он будет нужен. Я не могу подумать, что он…

– Не могу, – отвечает Джим. – Это против правил.

– Есть правила, запрещающие игрушки?

– В мягких игрушках заводятся клещи, – объясняет он.

Она его не понимает.

– Они приводят к аллергии. Их набивка – питательная среда для клещей, – говорит Джим.

Он-то знает, что нет ни малейшего шанса уговорить Блу – она никого и близко не подпускает к своим творениям. – Для детей аллергическая реакция опасна. Мы и так уже вмешались в их иммунную систему, поэтому хотим свести все риски к минимуму.

– Но разве станции не проходят санацию?

– Конечно, проходят.

– И запечатываются. А значит, пыльные клещи туда не попадут.

– Кармен, – возражает он, – это все равно риск, на который никто не пойдет.

Ее зубы стиснуты, поэтому звук ее вздоха был похож на звук проколотой шины.

– Мой сын умер, – говорит она. – Мой малыш.

Он хочет сказать, что ему жаль. Но что это изменит?

– Это была его любимая игрушка. С ней он ложился спать и с ней просыпался. Она еще хранит его запах. – Она прижимает кролика к лицу и вдыхает воздух.

– Наверное, я могу сделать его виртуальную копию, – предлагает он. – Они ведь будут находиться в ГВР, пока им не исполнится двадцать один год, а тогда они все равно не заинтересуются…

– Я не хочу копию. – Она начинает плакать. – Хоппингтон будет ненастоящим. А он настоящий. Разве вы не понимаете разницу между настоящим и фальшивым?

Он и сам иногда над этим задумывается.

– Это подарок, – объясняет она.

Она погрузилась в скорбь, Джим чувствует это, в безнадежную, глухую скорбь. Вместо того чтобы рассуждать о клещах и аллергенах, может, лучше просто помочь ей? Он должен успокоить ее. Неважно, что он сделает с этим подарком, подумал он. Если он просто его возьмет, она успокоится.

– Ладно, – соглашается он. – Ладно, я постараюсь что-нибудь сделать для тебя.

И Хоппингтон отправляется к нему домой. Он сидит на его полке в спальне, такой неуместный среди электроники, хрома и меди. И хотя Джиму кажется, что кролик смотрит на него с упреком, он не может выбросить его. Просто не может. Со временем он привыкает просто не замечать его, словно его там нет.

* * *