Лабиринты Роуз (СИ)

— Угу, осталось только найти волшебное зеркало.

Молчание Гаюрда насторожило Ягейро. Он повернул голову и увидел, что тот быстро расчищает пол от песка и камней.

— Брат, мы лежим на зеркале, — растерянно произнес Гаюрд.

— Что же теперь будет? — Ягейро поднял на него испуганные глаза. — Мы залили кровью весь пол…

— И наговорили всяких глупостей…

Пол мелко затрясся, его поверхность пошла волнами.

— Прости, брат! — успел выкрикнуть Ягейро.

— И ты прости…

«Будьте осторожны в своих желаниях!» — эхом оттолкнулся от стен пещеры смех Кадур-га.

— Будьте осторожны в своих желаниях, — медленно повторил проклятый бог слова слепого музыканта, и, хотя его голос звучал громко, губы по-прежнему не шевелились. Он уже сложил свои крылья, ставшие похожими на длинную красную мантию с волочащимися по полу концами.

Обведя взглядом окружающих его людей, он остановился на Роуз. От испытываемого трепета перед могущественным богом она попятилась, но, столкнувшись с Соргосом, остановилась. Тот крепко обнял ее за талию, пытаясь поддержать и успокоить, хотя и его тело сотрясала мелкая дрожь.

— Дева с добрым сердцем, назови свое желание, — Гаюрд наклонился к Роуз, и она увидела, что его зрачки вытянуты вертикально, как у хищного зверя.

Принцесса растерялась. Она посмотрела на замершего в тревоге отца, готового кинуться на помощь по первому зову, потом перевела взор на Петра, пребывающего в крайнем смятении: его рука то ложилась на оружие, то поднималась ко лбу, словно он силился что-то вспомнить, но не мог, то тянулась к душащему его вороту.

Сердце Роуз сжалось. Как бы она хотела вновь увидеть в глазах Петушка любовь, услышать его ласковое «малявка», вместе вспомнить дни счастливого детства и не менее счастливые часы, проведенные бок о бок в Лабиринтах. Фарух обещал вернуть ему память, но Роуз боялась, что на ее беду появятся какие-нибудь непреодолимые препятствия, и Петр никогда снова не будет прежним. Нет, она не могла рисковать.

— Я хочу, чтобы граф Петр Пигеон стал прежним. Таким, каким я его знаю и люблю.

— Да будет так! — взмах красных крыльев — и порожденный им ветер растрепал волосы Роуз, кинув тонкие пряди ей на лицо. Поспешно убирая их ладонями, она все равно упустила момент, когда рядом оказался Петр.

— Прости, но я давно мечтал об этом! — услышала она родной голос, который обращался вовсе не к ней. Соргос, не успев вступить в диалог, вдруг отлетел на пару метров, держась за разбитый нос, а Роуз, подхваченная графом на руки, закружилась с ним по зале.

— Малявка. Как же я по тебе соскучился!

После долгого поцелуя краска стыда залила лицо Роуз, когда проклятый бог склонился над ними. В его глазах светилась усмешка.

— Теперь говори ты, любимый Малявки.

Не выпуская Роуз из объятий, Петр, ничуть не тушуясь, произнес:

— Я хочу, чтобы наша любовь приносила только счастье.

Принцесса удивилась такому странному желанию, ведь иначе и быть не могло, но новый взмах крыльев отвлек ее.

— Да будет так!

— Можно и мне пожелать? — поднимаясь с колен, робко спросила тетушка Катарина. Проклятый бог посмотрел на Роуз, и та кивнула.

— Говори, женщина.

— Я хочу здоровья своему Фаруху и чтобы век его был долог.

Стоило ей закончить, как жрец тут же отозвался:

— И я хочу пожелать долголетия своей жене.

Бог хмыкнул и дважды взмахнул крыльями.

— Теперь говори ты, друг Малявки!

Он указал пальцем на Соргоса. Краснокрылый Гаюрд развлекался. Кто еще допустит промашку в своем желании?

— Я хочу, чтобы в Тонг-Зитт пришел мир, чтобы красные драконы перестали быть кровожадными животными и жили с соседями в ладу.

Проклятый бог раскатисто рассмеялся.

— Ты опоздал со своим желанием. Драконы УЖЕ перестали быть животными, и теперь им ПРИДЕТСЯ жить с соседями в ладу. А ты поможешь им в этом, король.

— Король? Я?!

— Мне понравилась твоя забота о Тонг-Зитте. Ты совсем не думал о себе.

— Не смей отдавать безродному мой трон! — не выдержала «несправедливости» Солнце. Ее мир разваливался на части. — Это во мне течет божественная кровь Варрана Ягейро!

Проклятый бог резко развернулся в ее сторону.

— Скажи с-с-свое желание, жен-щ-щ-щ-ина, — медленно произнес он, смакуя шипящие звуки. Исполин навис над Солнцем, но та сидела, выпрямив спину и гордо вскинув подбородок.

— Я должна быть выше всех! — гордыня говорила за нее.

— Да будет так! — улыбнулся Гаюрд, обнажив сотню острых зубов.

Резко хлопнули крылья. В залу тут же вбежали воины и, подхватив изумленную принцессу под руки, поволокли ее прочь. Она завизжала, не понимая, что происходит.

— Я исполнил твое желание, женщина, — глаза Гаюрда были холодны. — Отныне и навсегда твое место в самой высокой башне королевского замка. Там ты будешь выше всех.

И опять его взор вернулся к Соргосу, который в очередной раз схватился за сердце.

— Я освобождаю всех людей от клятв верности женщине Что Сидит Выше Всех, — торжественно произнес бог. И добавил чуть тише: — Ей сейчас не до вас.

— Я не понимаю! — Соргос обескураженно залез пятерней в волосы, когда краснокрылый бог взмахнул крыльями и растворился в воздухе. — Я ничего не понимаю!