Лабиринты Роуз (СИ)

— Который? — Роуз сама от себя не ожидала такого вопроса. Чувствуя себя еще более глупой, чем могла показаться, поспешила уточнить: — За мной придет Руфф?

— Ну, если ты хочешь вернуться к дракону, то только скажи.

Роуз с трудом проглотила то пренебрежение, которое слышалось в словах подруги Солнца. Да и то, что Солнце решила не показываться, тоже оскорбляло. Хотя причины ее отказа появиться могли быть иными, Роуз пребывала в уверенности, что одна принцесса явно игнорирует другую.

Роуз нехотя отступила от двери и, когда Санти потянула за ручку, спросила:

— Как там Петр?

— Наконец-то, вспомнила, — не оборачиваясь, буркнула Санти и, выходя за дверь, крикнула: — Твоими молитвами.

Разговор не получился, но хоть какие-то вести Роуз удалось узнать. Любившая раскладывать все по полочкам, принцесса подошла к окну и, слегка оттянув край занавески, уставилась на улицу.

Размышляя, она сделала неутешительные выводы: ее спасительницы тяготятся ею, она их сильно раздражает. Но чем вызвана эта неприязнь, различимая даже в словах, что Руфф не торопится ее спасти? В том, что она виновата в заточении Петра? Или потому, что Петр мучается от тяги к ней?

И опять всплыли в памяти слова Фаруха, что Петр не покидает лабиринт только из-за Солнца. Роуз не ожидала, что червячок ревности, шевельнувшись где-то в животе, вызовет такую боль. Ей сейчас радоваться бы, что скоро появится жених, который ради нее преодолел шесть лабиринтов, а она думает об отношениях между Солнцем и Петром. Пока граф находился рядом, она чувствовала к нему притяжение, но сбежав из башни, отгородилась собственными проблемами. Даже считала виноватым из-за того, что он отказался от «малявки» и равнодушно отдал ее в лапы Шотса.

Она ни разу не подумала о том, как себя чувствует Петр, когда предмет его бахриманской страсти удаляется от него все дальше и дальше. Может, ему невыносимо больно? Перед глазами появилась картина, как еще один Бахриман — Анвер вбежал в комнату и бросился к Лолибон. Его трясло, но, увидев королеву, молодой жрец заметно успокоился, а прикоснувшись к ней, и вовсе ожил.

Боже, какой же сильный духом Петр, если смог вырвать ее из сердца, не стенать при встрече, даже казаться равнодушным!

Но отчего же ей тогда так больно?

Принцесса вздохнула. Петр терпел ненавистную королеву, по приказу которой его избивали, не уходил из лабиринтов, хотя легко мог вызвать портал. Неужели он оставался во дворце только из-за Солнца — прямой наследницы Тонг-Зитта? Зная его, принцесса могла бы поклясться, что не власть привлекала Петра — он легко отказался от владения Северной Лорией, отдав Роуз Шотсу. Значит, здесь замешаны чувства к другой принцессе.

Роуз не заметила, как из глаз полились слезы. Только когда стало трудно дышать и сдерживаться, она бросилась на кровать и зарыдала в голос. Как не страшно признаваться самой себе, но Роуз поняла — ее сжигает ревность. Она даже готова была вернуться во дворец, лишь бы увидеть графа, о котором в пылу побега забыла. Она ужасно этого стыдилась. И еще один вывод убил ее своей правдивостью: она не хотела видеть Руффа. Что она скажет жениху? Что разлюбила? Он ради нее прошел шесть опасных лабиринтов, а она даже не может представить, что обнимет его.

Схватив край простыни, Роуз вытерла лицо. Ледяная вода в ведре на этот раз показалась не достаточно прохладной, чтобы остудить внутренний жар. Роуз рывком открыла окно и стала буквально глотать стылый вечерний воздух. Сзади хлопнула дверь, и к ней метнулась тень.

— Дура! Предупреждала же!

Сильные руки оттащили ее от окна и швырнули на пол. Створки немедленно закрылись. Оглушенная падением, Роуз попыталась встать, но не смогла. Кто-то, не различимый в темноте комнаты, склонился над ней, легко поднял и положил на кровать. Смутно знакомый мужской голос произнес:

— Да у нее жар!

— Как не вовремя! — Санти прохладной рукой потрогала лоб Роуз.

— И что теперь? Позвать к ней Руффа? — мужской голос был полон сочувствия.

— Да. Пусть он займется своей невестой. А тебе нужно возвращаться во дворец. Ты знаешь, как действовать.

Уже открыв дверь, Санти с нажимом произнесла, обращаясь к незнакомцу:

— Только сними с него цепи, и он уйдет через портал. Будь осторожен.

Засыпающая Роуз из диалога выхватила только последние слова и с облегчением подумала, что Петр скоро окажется на свободе.

А ночью он к ней пришел. Петр нежно целовал ее лицо прохладными губами, шепча слова любви, которые она, оказывается, мечтала услышать. Роуз послушно задрала руки вверх, когда он сказал, что нужно снять рубашку, помогла развязать шнурки на штанах и приподняла ягодицы, чтобы Петр сдернул их.

Прижалась к нему, стараясь поделиться жаром, с наслаждением вбирая прохладу крепкого мужского тела, плавилась под ласками рук, с восторгом слушала свое имя, которое он произносил хриплым от страсти голосом.