Лабиринты Роуз (СИ)

— Игра только что совершила интересный поворот, появились новые персонажи. Я не могу допустить смерть Роуз, но и лечить ее не дам. Из твоих слов я поняла, что Петр должен чувствовать боль Роуз. Значит, он ее не бросит, явится.

— Госпожа, вы не учитываете одно обстоятельство — смерть Роуз может сделать его свободным. Кто сказал, что помимо магической привязанности, он испытывает любовь к эрийке?

— Этого ни ты, ни я не знаем. Но, не дав Роуз умереть, мы удержим его на крючке. Ее боль заставит Петра вернуться.

— Ваше коварство не знает границ, моя госпожа, — старик низко поклонился.

— Приму за похвалу, — королева даже не взглянула на Фаруха.

Ей не давала покоя мысль, кто же разделил ложе с Роуз? И почему она решилась выброситься из окна? Хорошо знакомый запах любовного соития не давал усомниться, что ночью Роуз находилась под мужчиной. Шотс получил беглянку из рук дракона, дежурившего в той части четвертого лабиринта, где выстроились в ряд трактиры, постоялые дворы и увеселительные заведения.

Как только королеве доложили, что у трактира «Пьяный дракон» народ оживился, повыскакивал на улицу, тайный агент помчался проверить, что же там происходит. Узнав в лежащей на земле девушке Роуз, он накрыл ее скатертью, а потом, улучив момент, обратился в дракона и унес во дворец.

— Примени магию, удерживающую человека на грани жизни и смерти, но боль не снимай. От тебя не убудет. Анвера не подпускай к Роуз. Узнаю, что он облегчил ее страдания, быть вам обоим битыми. Драконы с удовольствием отделают вас.

— Слушаюсь, моя госпожа. Но если я сейчас растрачу силы на эрийку, утром не смогу сварить омолаживающий эликсир для вас. Начнется увядание, которое трудно будет остановить, и вы очень скоро вернете свой возраст.

Королева схватила старика за горло.

— Я вырву тебе кадык, если ты еще раз заговоришь о моем возрасте. Не нарушай наш договор, старик, иначе ты перестанешь быть мне нужным. На свете еще много Бахриманов, только поищи.

Она на мгновение отпустила жреца, который, задыхаясь, хватал ртом воздух, затем цепкие пальцы женщины сильнее сдавили ему шею. Фарух всегда подозревал, что королева только притворяется физически слабой.

— Я надеюсь, ты не потратишь на нее слишком много сил. Пусть рыдает от боли, но не умирает.

Как только королева покинула комнату, не имеющую ни одного окна и больше напоминающую темницу, старик простер над Роуз руки и стал медленно водить вдоль тела. Внимательный взгляд едва ли уловил бы слабое свечение, льющееся из ладоней. Целительная магия Бахриманов заставила Роуз ровнее дышать, но ее лицо искривилось от боли. Сейчас принцесса находилась на грани сознательного и бессознательного.

Старик вытер рукавом выступивший на лбу пот. Врачевание всегда давалось ему с трудом, слишком малым запасом магии он обладал. Фарух вспомнил день, когда впервые появился в Тонг-Зитте с младенцем на руках. Уже зная, что враги жрецов расставили ловушки, чтобы ограничить их бесконтрольное передвижение по миру, он выбрал для своего спасения ту страну, что не примкнула к Союзу пяти королевств. Не имея сил на открытие портала через море, он передвигался короткими скачками: с одного необитаемого острова на другой, из обезвоженной пустыни в непроходимые горы. И так несколько перемещений, пока не попал в таинственный Тонг-Зитт.

Очутившись в лабиринте, он метался из стороны в сторону, не находя выхода, пока не догадался, что и здесь ему следует воспользоваться короткими перемещениями по дороге Бахриманов. Не зная конечной точки путешествия, он оказывался то в зеленом лабиринте, то в каких-то развалинах, где его засыпала земля, грозя похоронить заживо, то по пояс в ледяной воде. И только его мастерское владение порталами позволило ему выбраться и сохранить жизнь сыну.

Измученный, с уже переставшим кричать ребенком, он, в конце концов, вышел из портала посередине оживленной улицы. Ему впервые со времени побега от воинов Союза несказанно повезло. Торговец овощами, передвигающийся от двери к двери с груженой тележкой, подсказал, где найти женщину с грудным младенцем. Фарух бегом припустился туда, считая повороты лабиринта, состоящего из тесно прижатых друг к другу домов, чтобы найти нужный переулок.

Женщина, вышедшая на стук в дверь, обнаружила на своем пороге стоящего на коленях мужчину, с мольбой протягивающего ей маленького ребенка. Ее сердце дрогнуло, она взяла младенчика и покормила грудным молоком, которого едва хватало для собственного сына.

Золота, что хранил в потайном кармане Фарух, хватило на то, чтобы купить более просторный дом, чем тот, в котором обитала добрая Катарина, ставшая вдовой по вине дракона, поймавшего ее мужа в шестом лабиринте. Как она объяснила, в Тонг-Зитте приняты строгие законы, и только драконы разрешают жителям перемещаться из одного города в другой, карая смертью за самовольное проникновение в лабиринты следующего кольца. Хитрое устройство Тонг-Зитта разобщало людей: мало кто знал собственный лабиринт хорошо, а о тех, что располагались ближе к столице, и говорить не приходилось.