Лабиринты Роуз (СИ)

— Соргос не дурак, он не будет действовать, пока мы вместе. А потом, малявка, — лицо Петра озарила улыбка, — конец нашей лабиринтной жизни близок. Через пару дней мы двинемся навстречу Эдуарду Эрийскому и перестанем мешать драконам.

— Ох, Петушок, и задаст тебе папа трепку! — рассмеялась Роуз.

— Я больше боюсь получить трепку от твоей мамы, — глаза Петра блестели, и Роуз порывисто обняла любимого. Прижавшись к его груди, она вслушивалась в биение сердца, а перед взором стояли лица родителей, каждую черточку которых она помнила наизусть: складку между бровями отца, плотно сжатые челюсти, развевающиеся на ветру темные волосы, тревожный и любящий взгляд мамы, готовящуюся сорваться с ресниц слезу и ласковую улыбку. Как давно она их не видела! Как отчаянно по ним скучала!

— Я замолвлю за тебя словечко, — прошептала Роуз и потянулась к губам Петра.

Пара смущенно разорвала поцелуй, когда в конце переулка послышались чьи-то шаги.

— Нам сюда, — Петр потянул Роуз к глухой стене, обвитой плетями плюща. Подойдя ближе, Роуз разглядела проход, сливающийся со стеной, если смотреть на нее прямо. — Так мы срежем треть пути до арки.

Улица, открывшаяся им, выглядела грязной и заброшенной: ни опрятных домиков, ни садов с цветами. Лица изредка встречающихся мужчин были мрачны и неприветливы.

— Это изнанка благополучной жизни четвертого лабиринта. Здесь живут изгнанники или люди, нелегально пробравшиеся сюда в поисках лучшей жизни. Полный контроль драконов над перемещениями между лабиринтами гарантирует достойное жилье и работу, но если ты отправляешься в путь на свой страх и риск, готовься к тому, что окажешься в клоаке.

Роуз заметила, как Петр вытащил нож и спрятал его под рукавом. Страх сжал ее горло, и девушка вцепилась в протянутую руку.

Время от времени им встречались пятна пожарищ, разрушенные дома, в которых все равно кто-то продолжал жить, сооружая скорее норы, чем жилье. Кое-как сколоченные доски, обрывки грязных тряпок, запах плохой пищи и нечистот, серые лица людей, провожающие подозрительным взглядом незнакомцев.

Что видела Роуз в своей жизни? Дворцовую праздность, которая разбавлялась острыми ощущениями от тайного побега на представления заезжего цирка, короткое заключение во дворце Лолибон, блуждание по лабиринту с Петром и спокойное, по-домашнему уютное пребывание в доме тетушки Катарины, где соседи — труженики и достойные люди. Принцесса не могла представить, что люди способны жить в таких условиях, постепенно превращаясь в зверей — опасных и от боли и безысходности становящихся еще злее.

— За нами идут двое, — у Роуз от страха задрожали коленки.

— Знаю. Скоро выберемся.

Петр резко дернул Роуз в сторону, и они оказались между высокими стенами, которые разделялись узкой тропой.

Преследователи перешли на бег, топот ног раздавался все ближе. Роуз готова была поклясться, что слышит сиплое дыхание бродяг.

— Ступай только по белым камням, — шепнул Петр и подтолкнул Роуз в спину. — Это ловушка. Быстро!

Роуз пришлось приподнять полы плаща, чтобы видеть, куда ставить ногу. Она спешила, но страшно боялась оступиться — неизвестно, что прячется за пожухлой травой. Как только принцесса, прыгая, как коза, добралась до ровной поверхности, услышала крики и ругань. Обернувшись, она увидела, как Петр бежит к ней, не обращая внимания на цвет камней, а в начале тропы на земле барахтаются преследователи.

Петр просто смел Роуз и на руках протащил еще несколько метров. За спиной стоял жуткий скрежет — две стены быстро сходились и вскоре схлопнулись, подняв в воздух пыль.

— Я не желал им смерти, — задыхаясь от бега, проговорил Петр, — поэтому толкнул первого бродягу в грудь. Иначе от них осталось бы мокрое место. Я сам придумал эту ловушку, когда драконы стали находить изгоев в зеленом лабиринте.

До зеленого лабиринта оставалось совсем немного. Впереди простирались поля, правда, на них не работали крестьяне. Видимо война напугала людей.

Роуз и Петр вынырнули из-под арки недалеко от настоящей, ведущей в четвертый лабиринт. Свернув направо, они пошли вдоль стены, время от времени заглядывая в открывающиеся их взору арки-близнецы.

— Почему мы не заходим внутрь? — спросила Роуз. Сказывались недавнее волнение и усталость, и принцесса с тоской смотрела на обогретые солнцем камни, на которых она могла бы отдохнуть. — Может, я посижу здесь, пока ты их обследуешь? Вдруг Фарух там?

— Нет, малявка, разделяться не будем. Тем более нет нужды заходить под арки, где не сдвинуты сигнальные камни. Солнце тоже знает о них.

— Солнце-Солнце. Ты никак не забудешь о ней.

— Роуз, перестань. Мы сейчас в одной связке и, конечно, я буду думать о ней и Соргосе.

Светило стояло в зените, когда они свернули в поля.

— Дойдем до зеленого лабиринта и передохнем.

Роуз не ответила Петру. Она еще у арок сняла с себя плащ и теперь, злясь, перекидывала его с плеча на плечо, но тяжелая ткань упорно сползала и путалась под ногами.

— Эх, малявка, — Петр забрал у нее плащ и просунул его через лямки своего заплечного мешка. — Давай руку.