Лабиринты Роуз (СИ)

— Мы поищем могилу Анвера.

— Не надо. Лабиринт ее надежно спрятал. Пусть все останется как есть. Иначе я не смогу уйти от моего мальчика. А я хочу перед смертью увидеть Катарину.

Петр поднес к потрескавшимся губам старика флакон с красной жидкостью. Когда старик осушил его, то поморщился.

— Горько.

— Сейчас к вам вернутся силы. Не настолько, чтобы вы смогли идти, но хотя бы будете держаться за мою шею. Доберемся до мельницы, обмоемся в реке. Тетушка Катарина передала вам чистую одежду.

— Тебе будет тяжело…

— Ничего, я сильный, — Петр присел перед стариком и, повернувшись к нему спиной, потянул за руки.

— Роуз захвати мешки.

Петр шел медленно. Ему пришлось самому придерживать старика, потому что тот потерял сознание, как только взобрался на спину своего воспитанника.

Роуз тоже мучилась: она не смогла поднять тяжелый мешок Петра, а потому волоком тащила его за собой. Ее собственный, с одеялом тетушки Катарины, все время норовил сползти с плеч. Роуз из-за этого часто останавливалась и поправляла лямки.

— Еще немного, держись, милая, — Петр повернул голову, и девушка заметила, что его лоб покрылся испариной, а мокрые пряди волос лезут в глаза. Она выпустила мешок из рук и, достав платок из кармана штанов, обтерла лицо любимого, сдвинув кудри в сторону. Петр благодарно улыбнулся и подбодрил: — Мельница за той стеной.

За поворотом открылось просторное место — такое не часто встретишь в лабиринте. Полуразрушенная мельница просела на один бок, ее покривившееся колесо уже не могло вращаться и грозилось обрушиться в воды реки, берущей свое начало где-то в недрах скал, высящихся за дощатым домиком, притулившимся к мельнице. Роуз догадалась, что эти строения гораздо старше, чем окружающие их стены. Творцы лабиринта, застраивая пшеничные поля, не стали сносить некогда крепкое жилище мельника.

Рассматривая освещенную солнцем поляну, Роуз не заметила, как отстала от Петра. Только радостные крики Соргоса и принцессы драконов, бегущих к ним навстречу, вернули девушку к действительности. Она выпустила из рук лямки тяжелого мешка и улыбнулась. Последняя мысль Роуз была о том, что река, унося свои воды под стену, где-то там, в шахтах, обрушивается водопадом, возле которого они с Петром провели свои самые счастливые часы.

Вдруг что-то огромное, внезапной тенью загородив солнце и подняв в воздух сухие листья и комья глины, больно схватило Роуз поперек груди и потащило вверх. На ее вскрик резко обернулся Петр, выпуская руки старика, которого успел подхватить Соргос.

— Не-е-ет! — услышала Роуз голос любимого и потеряла от боли и страха сознание.

ГЛАВА 16

Мы неразлучные с тобой,
Как два цветка в веночке,
Мы связаны одной судьбой
И дивной страстной ночкой.

Песня повторялась и повторялась. Ее глупые слова и простой мотив назойливо крутились в голове и раздражали, как жужжание слепня по весне.

Роуз вздохнула. Пронзившая тело боль заставила стонать.

— А, милая, просыпаешься? — произнес тот же голос, что пел незамысловатую песню.

С трудом разлепив глаза, Роуз увидела яркое небо, и ей на мгновение показалось, что она лежит в гамаке, который раскачивается из стороны в сторону, но жесткая поверхность мало походила на качели.

Принцесса попробовала распрямить ноги, затекшие от неудобной позы, но башмаки уткнулись во что-то твердое. От ледяного воздуха и такого же холодного пола начался озноб. Он колючей волной прошелся до самых плеч, заставив Роуз обхватить себя руками, чтобы хоть как-то согреться. Но даже это простое движение болью отозвалось в спине.

Перед глазами появилось улыбающееся лицо Руффа — не наследного бреужского принца, ее бывшего жениха. Его волосы, некогда тщательно завитые, сейчас выглядели не лучшим образом, а сильный ветер добавлял неопрятности облику в целом. Светлая щетина, черные круги под глазами, впалые щеки и искусанные в кровь губы вызвали в памяти другое лицо — Анвера. Хотя умершего сына Фаруха трудно было сравнить со светловолосым принцем, но некая одержимость в глазах делала мужчин похожими.

И опять зазвучала надоевшая песня:

— Мы неразлучные с тобой…

— Прекрати, — Роуз, сжав зубы, старалась сесть, но что-то больно впилось в ее плечи. Она протянула руку и нащупала лямки мешка, который так и остался на ней.

— Роуз-Роуз, посмотри на кого ты стала похожа. Валяешься у меня под ногами в мужской одежде, в грубых башмаках, с мешком за спиной. Нет, не на такой девушке я хотел жениться. Та, которую я знал, была утонченным цветком с золотыми лепестками, а ту, которую вижу сейчас, можно сравнить лишь с пыльной придорожной травой.

— Прекрати болтать и дай мне руку.

— О, и манеры утрачены. Что творят с людьми лабиринты!

Тем не менее, Руфф ухватил ее за руку и резко дернул на себя. У Роуз в глазах потемнело от боли.

— Осторожно, ты сейчас вывалишься, — Руфф усадил ничего не видящую от слез девушку рядом с собой. Сиденье неожиданно оказалось мягким и удобным. — И сними, наконец, этот ужасный мешок!