Лабиринты сознания, или Девять кругов моего персонального Ада

«Хочется назвать тебя котом и кукловодом. Раз ты привел в ее сознание остальных, значит без сомнения – ты и есть лидирующая личность этой процессии. Двойственность символов и уклонение от прямых вопросов заставляет усомниться в честности и искренности произносимых тобой фраз. Ты преследуешь какую-то вполне конкретную цель, но почему именно эта девушка – это не понятно. Почему это расщепление личности хочется назвать как-то иначе, абсолютно ненаучным термином – тоже хороший вопрос… Я знаю, что ты скрыл от нее, что истинность значений символов твоего безупречного зала: вечное общество, существовашее за много лет до появления людей, славившееся своей ложью, лестью и добивавшееся всего через зарождение неуверенности в душах, сердцах и разуме…»

Перечитав написанное, мужчина невольно ухмыльнулся и, еще раз посмотрев на оставленный ему портрет, положил его к остальным. Взгляд мужчины блуждал по нарисованным лицам. Они были отталкаивающими и притягательными, вызывали чувство страха или просто трепета, и пока только одно лицо вызывало в нем недовольство.

– Я знаю, что ты специально мучаешь ее… Кто же ты, черт тебя побери, такой? – это был единственный вопрос, на который он никак не мог найти ответа.

2 круг сознания: «Здесь множество блюд… Это как бесконечный фуршет…»

«Свинцово-серое небо нависло над этой больницей…» На протяжении вот уже пяти лет – с этой мысли он начинал каждое свое утро, не замечая, как повторение стало неискоренимой привычкой.

Доктор Дональдс уже давно закрылся от всего мира стенами своего кабинета и предпочитал покидать его крайне редко, и то только для того, чтобы пройтись по местам своих воспоминаний, движимый простым желанием: не потерять то немногое, что у него осталось от прошлой жизни. В какой-то степени он и сам был клиентом собственной психиатрической лечебницы, вот только он учился справляться с личными проблемами у тех, кого остальное общество стойко считало ненормальными.

– В какой-то степени мы все ненормальны! – эту фразу он произносил в тот момент, когда к нему обращались родные очередного несчастного человека, потерявшего силы и поддержку окружающих, в тот момент, когда они ему были нужны сильнее всего.

– В этом мире так много сумасшедших только потому, что люди больше не умеют полагаться на кого-то еще, кроме себя самих. Одиночество, разрозненность и неумение доверять друг другу – вот основные причины того, что у меня всегда есть и в дальнейшем будут клиенты! – горько ухмыльнувшись, он стоял у окна и смотрел на свинцово-серое небо, нависшее над больницей.

Чем был для него этот кабинет? Кто-то из персонала, работающего на него, считал, что доктор уже давно перестал разделять понятие жилище и работа, и просто еще по какой-то нелепой и одному ему известной причине, до сих пор не перевез свои вещи в кабинет, который он стремился не покидать 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.

Кроме того, доктор Дональдс был героем множества сплетен и слухов, разраставшихся по причине его сильной замкнутости.

– Когда я только пришла сюда работать, – говорила его секретарь-ассистент, Эл. – Он не был таким замкнутым, много улыбался и все время торопился покинуть работу за несколько часов до окончания рабочего дня.

– Что изменилось? – недоуменно спрашивали ее медсестры, санитары и другие врачи отделения.

– Не знаю… – в такие моменты девушка задумчиво морщила нос, пытаясь вспомнить, что же на самом деле так могло повлиять на взгляды доктора, но, не найдя ни одного подходящего ответа, драматично вздыхала и задумчиво добавляла. – Просто в один день все переменилось… Резко! Раз – и на работу приехал совсем другой человек!

В такие моменты все задумчиво кивали, делая вид, что понимают, о чем идет речь, и что они удовлетворены полученным ответом. А разойдясь, начинали шептаться по углам, рассказывая истории, одна невероятнее другой. Он знал об этом, но руководствовался правилом невмешательства и просто не замечал происходящего вокруг.

Итак, его кабинет был своего рода цитаделью, местом, где он скрывался от всех, даже от собственных работников. Единственные, кому было позволено нарушать покой этого места – пациенты этой психиатрической больницы. Те, кому нужна была защита не меньше, чем самому доктору Дональдсу.