Лабиринты веры

Я вышла из здания, размышляя, а не зайти ли мне в кафе по дороге домой. Возможно, большой порции карамельного латте удастся разбудить меня и вычистить из головы посещение церкви. Краем глаза я заметила сестру Регину. Она разговаривала с отцом Мартином – я слышала, что они что-то обсуждают, их лица были напряженными. Я попятилась, чтобы меня не увидели.

– Она искала Мари. У нее жуткий вид, – сказала Регина.

– Никогда не знаешь, как на тебя подействует смерть, – ответил отец Мартин.

Регина покачала головой:

– Тут дело в другом, отец. Все это очень тревожит меня.

– Не тревожьтесь о завтрашнем дне; завтрашний день сам побеспокоится о себе. – Он похлопал ее по руке.

Я спиной вжалась в стену и сделала глубокий вздох. У меня почти остановилось сердце.

– Да, знаю, Евангелие от Матфея, глава шестая. Но Мари переживает из-за того, что девочка знает больше, чем следует. И ведь это только начало.

Наступило молчание, и я могла только догадываться, что происходит в эти мгновения.

– Смерть Клэр, конечно, создала определенные проблемы, но это было неизбежно. Я говорил это им обеим. Надо было давно все рассказать Аве. Мари и ее сестра не смогли бы вечно скрывать правду.

– Но, отец…

– Сейчас тот самый случай, когда я могу сказать: жаль, что я услышал ту исповедь. Я вполне мог бы обойтись без знаний о грехах Клэр. Мой совет тебе, сестра: держись от этого подальше и молись.

Глава 5

Небо затянули тучи, и он испугался, что скоро пойдет дождь. Он ненавидел ездить в дождь. Движение было напряженным, хотя Хаддонфилд был не более чем горсткой дорогих викторианских особняков, разбросанных на нескольких квадратных милях. Забавно, что Клэр из всех мест выбрала именно это. Вероятно, решила, что прятаться нужно у всех на виду. В этом городке она была своей: спесивая, заносчивая, надменная. Сука высшего класса.

Странно, что Росс произвел на свет таких детей. Клэр, сноба высшей марки, и Мари, прячущуюся под своим монашеским одеянием, притворяющуюся, будто в ее холодном, бесстрастном взгляде отражается некое высшее призвание служить Иисусу. Разные стороны одной монеты. Росс был истинным филадельфийцем. Местный, сын столяра. «Синий воротничок», долгий рабочий день. Еще более долгие ночные попойки. Сырой дом с пластиковой мебелью. Честный, преданный, симпатичный. С этого, возможно, все и началось…

Он огляделся по сторонам – улица залита светом фонарей, кафе со столиками снаружи, «Старбакс» на углу и куча дорогих магазинов – и поморщился. Вот дерьмо. Она решила осесть буквально в джерсийской версии Честнат-Хилл, где жили Оуэнсы. Он-то ожидал, что она выберет что-нибудь более эффектное. К примеру, продуваемое ветрами ранчо в Оклахоме или, с претензией на шик, таунхаус в Квебеке. Или даже Портленд, штат Орегон, рядом с рынком биологически чистых продуктов… Но чтобы поселиться в скучном Нью-Джерси, так близко от родных пенатов отца?

Он повернул на Вест-Энд-авеню и остановился перед домом. Терраса была пуста; в окнах не видно никакого движения. Он ждал, предвкушая завершение кошмара длиной в двадцать лет. Вот здесь. Прямо сейчас. Как же будет здорово – уйти от всего этого… На этот раз он не сделает ни одной ошибки. Все будет чисто. Ни одного отпечатка. Он даже устроит в доме беспорядок, чтобы все выглядело как надо. Разве есть для Авы лучшее время умереть, как не в тихое воскресное утро, когда все идиоты либо в церкви, либо попивают кофе по десять долларов за чашку в кофейнях в центре города?

Он внимательно осмотрел улицу. Машины двигались в обе стороны, но в остальном все было тихо. Он натянул кожаные перчатки. Когда поднимался по каменным ступенькам к входной двери, его дыхание стало учащенным, отчего даже слегка закружилась голова. В кармане куртки лежал небольшой охотничий нож. Ни на подъездной аллее, ни перед домом машин не было. Из дома не доносился ни один звук. В доме никого.

Дверная ручка легко повернулась. Ава даже не удосужилась запереть дверь. А она рассеянная… На мгновение ему едва не стало плохо. Он жалел, что ему не стало плохо. Но за столько лет случилось слишком много всего, чтобы сейчас останавливаться. Он прошел в дом и тихо закрыл за собой дверь. Оглядел гостиную. На полу валялись пустые винные бутылки. Он навскидку насчитал шесть. Поднял одну и улыбнулся. Дорогое пойло. Наверное, из запасов Клэр. На одном краю дивана валялось одеяло. Значит, она спала здесь, как собака. Может, стоит дать ей напиться, прежде чем он перережет ей горло? Последняя пирушка…