Лабиринты времени: Кноссос

Новое изобретение Дедала, из-за которого Икару приходилось по ночам пропадать в подземельях, состояло из множества таких бобин, нанизанных на оси из разного вида камней, тут и там торчащие из шестеренчатой махины, пронизанной медными и стеклянными трубками. Еще здесь было несколько плотно запаянных цилиндрических котлов, в которых что-то беспрерывно клокотало и парило, преобразуясь и переливаясь.

В центре конструкции, возвышаясь над коленчатыми сочленениями, располагалась прямоугольная площадка, откуда сам Дедал обычно следил за всеми процессами, протекающими внутри этого рукотворного монстра.

– Икар, сколько мне еще ждать? Неужели это так сложно? – раздраженно прокричал Дедал.

Отец стал совершенно невозможен в последнее время, размышлял Икар. Раньше он работал вдохновенно и с удовольствием, а теперь становился все больше похож на одержимого злыми духами или на самих этих тельхинов. Как говорится, с волками жить… Весь зарос, отощал, в глазах – блеск лихорадочный, и эта скрытность, подозрительность. И чем вообще они сейчас занимаются?

Одно дело создавать статуи царицы и ее дочерей – сказка, а не работа. А как их тогда ванакс Минос наградил, как с восхищением смотрели на них придворные дамы, и Ариадна…

Или как было отлично, когда они вместе работали над Талосом: изобретали, конструировали, тестировали. Как они смеялись, когда после первого включения бронзового стража, испугавшись его грозного вида и огненных глаз, финикийские корабли отказались заходить в порт! Сидоняне подумали, что это страшные критские боги разбушевались.

Даже канализацию во дворце, и то было строить веселее, отец все шутил, что вот за это его имя точно останется в веках. Что там пила или увеличительное стекло для камнерезов, вот слив в царской ванной – это изобретение!

А теперь мастер Дедал связался с тельхинами, этими таинственными колдунами, и все изменилось. Один только их вид нагонял на Икара если не страх, то какую-то тревогу.

Тельхины появились на Крите лет шесть назад. Они пришли во дворец с богатыми дарами, среди которых ценны были не столько драгоценные металлы и камни, сколько новые хитрые приемы изготовления украшений, статуй, оружия, которым они обещали обучить царских мастеров.

Они просили только одного – позволить им в мире и спокойствии жить под царским покровительством и «заниматься познанием», сидя в своих круглых домах-башнях или бродя по лесам и горам острова.

Царь согласился, ведь он всегда искал новых знаний и возможностей для своих подданных и подумал, что тельхины смогут многое дать его народу. Они и впрямь помогли многим, но с каждым годом все упорнее становились слухи, что ведуны ничего не делают просто так. «Придет время, может, и вы нам поможете», – говорили они тем, кто нуждался в помощи или хотел научиться новому ремеслу, и иногда такое время действительно приходило…

В Кноссосе тельхинов было всего девятеро, общался Икар только с несколькими, но что там, даже одного Скелмиса, с которым ему чаще всего приходилось иметь дело, было более чем достаточно.

Все тельхины ходили в длинных, скрывающих тело и руки белоснежных балахонах. Нормальный вроде бы цвет, правда? Жрицы наши всяко более зловеще наряжаются – узоры на теле, змеи там и прочее. Ещё все тельхины носили полумаски. Совсем вроде не страшные, нормальные маски такие. Опять же с нашей Верховной Жрицей Оталиссой не сравнить. Она если кровью жертвенной обмажется и вещать замогильным голосом начнет – это ж тихий ужас. Дамочек придворных, кто послабонервнее, из святилищ под белы рученьки выносить приходится.

А тельхины совсем не такие. Этот Скелмис, например, появлялся всегда в медной, искусно выполненной образине собаки, закрывающей верхнюю часть лица до самых скул. Его потому так и звали – Собакоголовый. И ведь хорошее вроде животное собака, полезное, на охоте особенно. На этой маске даже волоски шерсти, казалось, были видны, но иногда, в неровном свете масляных ламп подземелья, они как будто складывались в причудливые символы и пугали Икара до мурашек. А белые вроде бы балахоны здесь внизу словно притягивали к себе все тени и становились плотными, почти черными, и непонятно что скрывающими. Служанки как-то шептались, что видели у одного из колдунов торчащий из-под плаща хвост… Ну это уж совсем бредни, конечно.

Отец же с ними нашел общий язык, это точно. Сначала они просто приходили и задавали вопросы о его работе, спрашивали, как он то делает, как это. Рассуждали как бы так половчее энергию молнии на катушку изловить или чем бы таким кожу лучше всего обрабатывать, чтобы она не горела совсем и прочее. Советовали Дедалу, а он им.

Мастер прямо расцветал, когда видел, что они его работой не просто так интересуются. Царь, например, хоть и деньги всегда дает, на что ни попросишь, но не вникает никогда, ему главное «чтобы слив работал», как говорил отец. А как – не важно, пусть там хоть рой лесных духов беспрерывно под ванной колдует, ванаксу всё равно. Тельхины же во всем разбирались и восхищались отцовской работой, тем как всё им придумано и сделано.