Лаборантка

— Ах, я просрал жизнь? — Максим уставился на меня самым ироничным обезоруживающим взглядом, какого, наверное, не было и у меня в арсенале. Он смотрел так долго, пока черные горящие глаза его не начали стухать и тяжким образом не сравняли меня с пустым местом. — Вот, как мы заговорили… Ну раз такой правильный, чего тогда согласился? Денег мало тебе? Или богатая жизнь оказалась слишком скучной?.. Да пока ты развлекаешься, я действительно стараюсь заработать на долги!..

От безысходности он пытался кусаться побольнее. Озвучив то, над чем мне ещё невольно предстояло поразмышлять очередной бессонной ночью, он нетерпеливо перемялся с ноги на ногу, посматривая на карман пальто, где была спрятана колба. Обиду за своё личное положение дел было легко спутать с завистью, и я даже чуть было не повёлся, когда снова почувствовал что-то невыразимо горделивое и непреодолимое в его словах. Ни ему, ни мне переступить эту надменность было не по силам.

— А ты не зарабатывай! Вот деньги, — я резво выцепил бумажник и швырнул ему в грудь. От неожиданности парень поймал его и со злобой на меня оскалился.

— Забирай, сколько нужно, да разве ты возьмёшь? — наблюдая за тем, как он чуть не плюётся кислотой, я ощутил, что мои губы расплываются в сожалеющей унылой улыбке.

— Мне твои деньги не нужны! — взволновавшись, он стал часто хватать ртом воздух. Худощавые белые кисти с силой сжали бумажник и настоятельно протянули его обратно.

— Конечно, не нужны… Ты и то, что тебе дают, промотаешь… — забрав кошелёк, я смерил друга окончательным разочарованным взглядом. — Не избавишься ты от долгов. Только новых наберёшь…

— Закрой уже рот! — он истошно заорал на всю улицу.

Ещё какое-то время душераздирающий крик раздавался в моих ушах. Я давно перестал различать, где заканчивались искренние чувства Максима, а где начиналась дурь… И от этого было жутко. Я неровно вдыхал, словно из воздуха исчез кислород, глядя за его истеричным состоянием. Мимо проходящая женщина с ужасом покосилась на нас и предусмотрительно ускорилась. Мы достигли крайней стадии неприязни друг к другу. Парень вымеренно заговорил.

— Либо закрой рот, либо уматывай из этой лаборатории! — мое самообладание затрещало по швам: пульс раздался в горле. — Что сдрейфил? Я сниму помещение на своё имя…

— Тебе не позволят, — увидев, что Максим готов наброситься на меня, лишь бы впредь совладать с выплёскивающейся наружу выедающей яростью, я подытожил. — Никуда я не уйду. Доведём дело до конца.

— Главное, чтобы эти идиотки тебя не отвлекали, — меня передёрнуло от выплюнутой колкости. Было слышно, насколько долго он её вынашивал… Будто вторая пощечина за день.

— Не твоя забота.

— Ещё как моя. Ты их имеешь, а они дерутся между собой. От лаборатории скоро живого места не останется, все разнесут!

Мы были словно два сосуда песочных часов: сначала злоба переполнила Максима, но теперь она перетекала в мои сомкнутые кулаки, потому что друг нашёл подходящие слова. Я был готов ударить его. Но вместо этого шагнул в противоположную сторону, не желая больше видеть смазливое обиженное лицо.

— Стой, — парень вцепился в моё плечо то ли пытаясь притормозить, то ли удержаться, чтобы не упасть. Я медленно обернулся, пытаясь совладать с гневом, но на его серьезном лице уже не было и тени трепещущего ожесточения. Он будто позабыл обо всём сказанном в ту же секунду. — Ты наблюдал за ней?

— За какой именно? — я с неприязнью стряхнул его руку и сурово всмотрелся в гниловатую улыбку. Саркастический вопрос Максим любезно принял за готовность продолжать разговор.

— Ещё какие-то симптомы были? — не успевая за настроением друга, я старался безучастно наблюдать, как он загадочно ухмыляется. — Она плакала сегодня?

Максим грезил собрать статистические данные, используя лаборантку как подопытную зверушку. Наконец, она начала проводить синтезы — теперь у него были все шансы стать экспертом на чёрном рынке… Вопросы Максим задавал прямолинейно, с каким-то садистским интересом, лишенным остатков человечности. Я долго молчал, стиснув зубы, пытаясь переварить его интонацию.

— Если не будешь содействовать, дело от этого не встанет. Я тебя предупредил, что могу и сам…

— Ну бредила она, спала лицом в стол часа четыре, — отнекиваясь от собственных подкрадывающихся домыслов и компрометирующего любопытства, я умолчал о том, что познакомился с Даной Евгеньевной поближе.

— Это я знаю. Слишком долго вдыхала, чересчур большая доза для неё…

— Слишком большая? Она же… Не умрет? — с петляющей, слегка равнодушной интонацией я постарался завуалировать животрепещущий напрашивающийся вопрос. Только мог ли Максим знать о таких далеко идущих последствиях…

Он иронично покосился на меня, не удержавшись от едкого комментария.