Лаборантка

— Послушайте! Не надо ничего учитывать! Эта девица пятый год учится на химфаке, — научрук обернулась в мою сторону, презренно тыкая жилистым пальцем. У судьи, грозно распрямляющейся за её спиной, вытянулся рот. Ох, Ирина Андреевна… Я зажмурилась под нелицеприятные, но спасительные высказывания. — И вместо того, чтобы писать диплом, она бегает по работам и считает, что её безмозглая голова кому-то нужна! Другое дело это говно за решёткой! Да он спал и видел, как ему получить новую дозу! Он готов на всё! Понимаете?

— Рыкина, я удаляю вас из зала заседания! — оскорблённая судья один пронзительный раз треснула молотком по столу и стала подзывать мужчину в полицейской форме, караулившего нас после первой неспокойной части.

Но шустрая Ирина Андреевна успела подскочить к решёткам, обращаясь к внуку.

— Мне за тебя стыдно! Зверьё! — в одно мгновение женщину на маленьких громких каблучках резво вывели под руки из зала, и научрук больше не оборачивалась вслед взбесившемуся Максиму. Он подпрыгнул, тяжело дыша так, что грудь его вздымалась, но ни слова не ответил бабушке, провожая её обозлённым чёрным взглядом. Я обмерла, прислушиваясь к собственному пульсу, не веря, что научрук могла за меня заступиться.

— Уважаемая Левина! — теперь голос судьи звучал на несколько оборотов громче и рассерженнее. Я снова замандражировала, ещё не отойдя от публичных оскорблений, но догадавшись, что настал мой черед… — Вы можете объяснить, почему не выходили на связь с полицией на протяжении месяца? Вы скрывались от следствия? — я осторожно выпрямилась и сплела ледяные ладони. — Удалённая из зала… Кхм… Госпожа Рыкина предоставила суду журнал посещений студентов. Полиция опрашивала ваших однокурсников. Вы не появлялись на учёбе месяц. И не явились на почту за заказным письмом.

Теперь ясно, зачем мной интересовалась староста…

— Ваша честь, я… — напугано осмотрела властную женщину, порядком разозлившуюся после выходки преподавательницы, а теперь не сводящую с меня пристального вопрошающего взгляда. Если бы я знала… — Моя мама не живет по тому адресу, куда, вероятно, была отправлена повестка. Там живут новые квартиранты. Они не передавали моей маме письмо… Но я шла в университет две недели назад, так получилось, что мимо дома Антона Владимировича, — я на всякий случай обернулась в его сторону, чтобы судья быстрее сообразила, о ком идёт речь, и мы вдруг пересеклись с пораженным директором взглядами… Он слегка приоткрыл красное лицо, скрытое за ладонями. Да, я скучала по тебе. — Полицейские, которые в тот день опрашивали соседей в доме, где жил Антон Владимирович, доставили меня в участок и вручили повестку. Я не собиралась пропускать заседание… И как только узнала…

Надеюсь, это уважительная причина. И прежде, чем мне удалось выдохнуть, судья неторопливо перелистнула несколько страниц в папке с документами. Я продолжала стоять среди напряженного подопустевшего зала, ковыряя кожу на замерзших пальцах.

— Дана Евгеньевна, судом были изучены предоставленные вами записи, которые вы вели в рабочее время. Была проведена экспертиза, установившее соответствие вашего почерка, временных рамок со сделанными заметками и событиями, восстановленными в результате вашего допроса и допроса Антиповой Алёны Борисовны и подсудимых, — в тетради не было ничего примечательного за исключением той записи про замену концентрации, которую одобрил Антон. Можно ли считать её маленьким доказательством в пользу того, что мы не желали синтезировать яд? Только этот ход с тетрадкой будет бесполезен, если экспертиза содержимого колб установит в них наличие наркотика… Может, уже нет смысла лгать? Хотелось бы знать… Но судья всё тянула с результатами… — Расскажите, что значит эта заметка?

Растерянно осмотревшись, я обратила внимание на адвоката Бориса Борисовича, серьёзно восседающего в первом ряду и сложившего руки на груди. Интересно, он тоже знает "правду", за которую борется? Не задаёт мне вопросов… Опасается подставить главного инженера.

А Алёна, казалось, совсем не следила за ходом судебного процесса, уныло дожидаясь приговора отца. Я неуверенно подошла к столу прокурора, девушка протянула мне ксерокопии. Да, как я и думала…

Глубоко вздохнула. Холодный воздух защипал глотку.

— Эту запись я сделала, когда мне поручили проводить синтез душистого вещества, — откашлившись, я перечитала строчки, что знала практически наизусть. — Антон Владимирович дал мне методику, разработанную Максимом Игоревичем, я её изучала около недели. В справочнике прочитала, что для опыта нужно использовать кислоту в значительно меньшей концентрации, иначе можно получить токсичные продукты, — всё это было отрепетировано по многу раз перед зеркалом, к тому же, это когда-то было моей единственной правдой. — И Антон Владимирович сказал, что нам действительно нужно проводить опыт иначе, — было бы здорово добавить здесь про хроматографический анализ, который дал положительные результаты, но я уже догадалась, что его и в помине не существовало…