Лаборатория

– Не подходи, – крикнула я, вжимаясь всем телом в стену.

– Не бойся, я тебя не трону, – глухо сказал он. Он сел на мою постель, низко наклонив голову.

– Ты все видела, – утвердительно проговорил он через некоторое время. – Впрочем, этого следовало ожидать.

– Я ничего никому не скажу, только уйди отсюда, – взмолилась я. Я была уверена, что он пришел, чтобы расправиться со мной.

– Я не трону тебя. Мне надо только с тобой поговорить.

– Нам не о чем говорить. Ты чудовище, маньяк, ненормальный, мне плохо от одного твоего вида. Убирайся, сейчас же, – последние слова я выкрикнула, задыхаясь от рыданий.

Сол дернулся, как от пощечины, и побледнел еще больше.

– Я не знал …

– Убирайся прочь!!!

– Умоляю, выслушай меня. Я знаю, ты поймешь меня…

– Я все давно поняла. Ты бесчеловечный и расчетливый ублюдок. Ты специально подстроил все это, чтобы покончить с Берни раз и навсегда.

Бледность моего собеседника достигла апогея.

– Откуда ты знаешь? – хриплым шепотом спросил он.

– Я умею делать выводы, – с горечью произнесла я. – Ты даже не заинтересовался подробностями, когда я пыталась тебя предупредить. Ты дал возможность Бену взломать своего пользователя, ты подбросил ему информацию о том, как открыть Ви-Зал и запустить Ви-Игру. О, ты все хорошо продумал. Никто не будет тебя ни в чем винить, потому что это они напали на тебя, а ты лишь защищался. Поэтому ты и угрожал мне, чтобы я не нарушила твои столь изощренные планы.

– Я не мог знать, что останусь в живых после часового пребывания в ускоренном режиме, – возразил Сол дрожащим голосом. На этот раз его рекордная бледность сменилась красными пятнами, покрывшими лицо и шею.

Я засмеялась, правда смех больше походил на карканье подбитой вороны.

– Если я скажу, что знаю, как ты избежал этой печальной участи, то ты меня убьешь? Интересно, как ты это сделаешь? Треснешь головой об стену или сломаешь шейные позвонки? А может…

– Прекрати! – визгливо крикнул Сол, вскочив на ноги. – Я не убийца, я не хотел ни кого убивать.

Я многозначительно промолчала.

– Я обещаю, что пальцем тебя не трону, – проронил Сол, садясь обратно на кровать и закрывая лицо руками: – Расскажи, почему я не умер и не сошел с ума в Ви-Зале?

– Концентрация, медитация, йога, просветление и прочее, означающее полное отключение сознания от внешних раздражителей. Я не раз видела, как ты это делаешь.

– Откуда ты знаешь про медитацию?

– Встречала упоминания в книгах.

– Тебе никто не поверит. Современная наука считает все это сказками.

– Может, поэтому ты меня сейчас и не пристукнешь, – согласилась я. – А про тебя скажут, что у тебя было временное помутнение рассудка. Ты не владел собой, когда со звериной жестокостью избивал Берни. И еще, тебе невероятно повезло, что последствия этой ви-игры не были необратимы для твоего разума.

– Просто фантастическая проницательность, – пробормотал он. – Как бы мне хотелось ей обладать.

– Моя фантастическая проницательность приносит мне одни несчастья, – устало проговорила я. – Уходи, прошу тебя.

– Берни умер не сразу, – тихо сказал он, опять побледнев. – Его могли бы спасти, если бы вовремя вызвали врача.

– Откуда ты знаешь, – пролепетала я, холодея от ужаса.

– Я чувствовал его агонию, его боль, его страх. Это… невыносимо. Мне, кажется, я схожу с ума. Мне надо с кем-нибудь поделиться…

Я снова рассмеялась, на этот раз от облегчения.

– И ты для этой цели выбрал меня, ты, больной идиот. Дудки, найди другую жилетку и рассказывай ей про свои галлюцинации, сколько тебе влезет, а меня оставь в покое. Выметайся отсюда, пока я не позвала на помощь.

– Мэй, прошу тебя, – в его глазах было столько боли и тоски, что в сердце шевельнулась жалость, но воспоминания о событиях прошедшей ночи заглушали любые положительные чувства к этому мальчишке.

Я молча указала пальцем на дверь. Он встал и, опустив голову и плечи, как побитая собака, пошел к выходу, шатаясь и еле переставляя ноги.

– Больше я его не видела, – резюмировала я свой несколько затянувшийся рассказ.

– Вы знаете, что Берни действительно не сразу умер? – спросил меня Черный Ангел, как всегда бесстрастным тоном. Я даже потихоньку начала привыкать к его манере разговаривать.

– Да, – рассеяно ответила я. – Когда стали известны все подробности, выяснилось, что он умер по дороге в больницу. Это значит, он был еще жив как минимум два часа после того, как я покинула место преступления.

– Вы могли бы предотвратить трагедию и спасти человека в любое время, с того момента, как узнали о плане Бена Гертца. Почему вы этого не сделали?

– Пошли вы к черту! – я вскочила со стула, рассвирепев: – С тех самых пор я не знала покоя. Я мучилась сознанием того, что побоявшись вмешаться, стала косвенно виновной в смерти Клауса. Как же! Ведь нас воспитывали на идее, что человеческая жизнь – священна. И мне, несчастной дуре, ни разу не приходила в голову мысль, что такие, как Берни заслуживают наказание. И Сол поступил правильно со своим врагом. Смертельным врагом, который сам пытался его убить. Он сделал все верно, да так чтобы другим неповадно было.