Лабрадор Трисон покоряет Голливуд

Удовольствие Дейзи длилось недолго: Билли закончила петь, показала зрителям «козу» и умчалась за кулисы. Следом за ней вышли ведущие, они начали приглашать на сцену участников кинофестиваля для награждения. Под бурные аплодисменты и многочленные вспышки фотокамер им вручали замысловатую статуэтку – к сожалению, я не смог разглядеть, что она из себя представляет, – и торжественно пожимали руки.

– Слушай, а что это за мероприятие? – задал я мучивший меня вопрос. – Это, случайно, не «Оскар»?

– Ты что, с баобаба рухнул? – Дейзи уставилась на меня как на пришельца. – «Оскар» уже давно прошёл, а это церемония награждения победителей ежегодного голливудского кинофестиваля. Между прочим, попасть на неё не так-то просто, надо, чтобы фильм стал лучшим.

– А кто это решает? – поинтересовался я.

– Лабрадор, ты чё такой глупый? – спросила Дейзи.

– Никакой я не глупый, – фыркнул я. – Просто никогда не был на подобных мероприятиях.

– Ну ладно, не обижайся, – снисходительным тоном извинилась Дейзи. – Жюри решает. Сначала они смотрят фильмы, отбирают лучшие, а уже потом награждают победителей.

– Могла бы так сразу и объяснить, – буркнул я. – А твоя хозяйка тоже снималась в фильме, который стал лучшим?

– Нет. – Дейзи замотала головой. – За столами перед сценой сидят особые гости. Они известны во всём мире, их появление на подобном мероприятии привлекает внимание журналистов. Посмотри, сколько здесь прессы собралось. – Она обвела взглядом зал.

По-моему, Дейзи разбиралась во всех этих вопросах лучше, чем её звёздная хозяйка.

– Трисон, – позвал меня Кристофер, махнув рукой. Я подошёл к нему, он наклонился и тихо спросил: – Устал?

– Ав, – так же тихо бухнул я.

– Если честно, я тоже, – усмехнулся он. – Сейчас закончится торжественная часть, и мы по-быстрому сделаем ноги отсюда. Банкет мы можем устроить дома. – Он подмигнул. – А если хочешь, заедем куда-нибудь и хлопнем по бургеру. Ты как, не возражаешь? – спросил он.

Ох, люди-люди. До чего они любят задавать глупые вопросы. Покажите мне хоть одну собаку, которая в здравом уме отказалась бы слопать аппетитный бургер.

– У-у-у, – ответил я.

– Я ни на йоту не сомневался, что ты меня поддержишь, – улыбнулся Кристофер.

Он выполнил своё обещание и снял с меня ненавистный ошейник, как только мы оказались в машине. В тот день мы вернулись домой сытые и довольные, когда на небе уже вовсю хозяйничала луна.

Глава 22

Однажды ночью мне не спалось. Видимо, из-за того, что решил наконец поспать по-человечески и впервые за время моего проживания в доме Кристофера отправился ночевать в свою комнату. Растянулся на широкой мягкой кровати, положил голову на лапы и блаженно прикрыл глаза. Ну, думаю, сейчас как захраплю. Кругом тишина, никаких посторонних звуков, шорохов, крокодилов и ещё неизвестно кого в соседних поместьях. Казалось бы, спи да спи, ан нет. Как назло, мысли полезли из всех щелей, наполняя голову, а следом за ними глаза взбунтовались, открылись сами по себе и уставились в окно. Разглядывая огни на холмах, я невольно задумался о быстротечности нашей жизни. Я и не заметил, как стремительно пролетело время! Ещё совсем недавно, перед отъездом в Америку, я лежал в гостиной и думал, что целых четыре месяца мне предстоит провести на чужбине. А теперь уже и съёмки завершились, и монтаж фильма подходил к концу, и премьера маячила на горизонте. Вместе со съёмочной группой я переживал, как она пройдёт, понравится ли фильм людям. Кристофер уже миллион раз видел, что мы там наснимали, только мне не показывал. Я сгорал от любопытства, так хотелось взглянуть на себя со стороны. А Кристофер будто издевался надо мной: «Терпи, Трисон, на премьере всё увидишь». Но тут же успокаивал: «Могу сказать одно: сыграл ты великолепно, твоя роль в фильме будет самой яркой и запоминающейся». Дай-то бог.

Больше всего я волновался, как домочадцы оценят мою игру. Честно сказать, я до сих пор не знал, приедут они на премьеру или нет. Спросить у Кристофера не мог, а он молчал как партизан, хоть бы словом обмолвился. И тем не менее я верил, что скоро увижу их. Соскучился, сил нет. Надеюсь, у Елисеева не возникнет проблем на службе и Сан Саныч даст ему отпуск по такому поводу. Хорошо Шуре, она свободный художник, не нужно ни перед кем кланяться, чтобы выпросить несколько выходных дней.

От всех этих мыслей я так разнервничался, что стало невмоготу лежать в кромешной тишине, уж лучше трели сверчков полночи слушать да шорохи в кустах. «Не спал на кроватях – и нефиг начинать. Пусть люди на них дрыхнут», – с такими мыслями я поплёлся на террасу.