Лабрум

Сегодня утром осматривал свой дом снаружи и заметил вход в подвал, дверь оказалась не заперта. Трубы, вентили, краны, потом смотрю: с одного краника капает, я его покрутил – вода, обычная прозрачная, без явного привкуса или запаха. Краник синий – вода холодная, отыскал красный – есть и горячая, опять повезло… В подвале, как и во всем доме, чисто, вроде как-то подсознательно ожидаешь увидеть мышей, пауков каких-нибудь, тараканов – ничего такого, без проблем можно помыться в тазу. Пить, конечно, сразу не рискнул, только чуть попробовал, надо сначала понемногу пить, по пару глотков, если последствий не будет – можно употреблять. В подвале еще обнаружил гудящий электрический щит с горящими лампочками и большим рубильником. Рубильник находился в положении «выкл.», руками его трогать побоялся – вернулся в дом, нашел деревянную дубину (отломал ножку от стола) и ею перевел его в положение «вкл.». Побежал домой, вкрутил лампочку, нажимаю выключатель – горит. Отлично, обеспечен и водой, и электроэнергией!

Чтобы пользоваться освещением, необходимо закрыть окна, потому что будет слишком заметно и подозрительно выглядеть одна освещенная квартира в пустом доме. Вечером сходил в хозяйственный отдел, взял молоток, пилу и гвозди, присмотрелся к электрическим приборам, есть всякие, но простейшие, неэлектронные, пока взял самое нужное: электрическую плитку на две конфорки, два алюминиевые кастрюли и еще большой тридцатилитровый бак для воды. Заколотил наглухо окна на кухне и в спальне (столешницей и дверью от соседских стола и шкафа), в остальных комнатах не буду – чересчур дико получится в такой законопаченной квартире жить, хватит освещения и в двух комнатах. Хотел провести воду прямо в квартиру, трубы ведь на кухне есть, но в них впаяны заглушки, кран никак не вкрутишь, да и раковины нет, сливать некуда (краны в хозяйственном были, а раковин не нашел). Ладно, не проблема пока и в подвал за водой сходить.

Прокипятил воду: в ней много железа, кастрюля стала рыжей, на стенках осела ржавчина. Однако, насколько помню, высокое содержание железа в воде никак не влияет и не вредит организму. Наберу завтра в продовольственном разных круп, мяса, картофеля – хочется нормальной теплой пищи, гречневой каши хочу.

В общем, всем обеспечен, никто меня не трогает, никому не нужен – неплохо живу вообще-то. Для сносной жизни все есть, предоставлен сам себе и своим мыслям – идеально. Возможно, поэтому пропало желание и к расследованию, и к общению, даже выходить не хочется.

Смысл? Цель? Главное?

30.

Ужасная, смертельная апатия все эти дни, я ничего не хочу. Четыре дня не делал записей в дневник, нечего записывать, на корню пропало желание к исследованиям. Сижу дома, хожу в продовольственный, иногда поздним вечером гуляю. В квартире абсолютная тишина, ни шороха, ни скрипа, с улицы ничего не слышно, закупорен в этой пустоте. Я, по большому счету, не люблю (не любил) быть один, совсем без общения, без общества (какое бы оно не было), без интернета в конце концов, раньше в таком «бункере» и часа не выдержал бы. Торчу в центре зоны отчуждения, в непонятном городе, с непонятными жителями, никакой связи с цивилизацией… И только думаю, все время думаю. О человечестве, о прогрессе, о науке, о душе, о политике, о климате, да вообще обо всем подряд, о литературе, об искусстве, об античной философии, обо всем, вплоть до мыслей о важности сохранения коралловых рифов Австралии (смешно, но это так)… Я не знаю, может быть, это от одиночества и информационного вакуума, мы привыкли к этому постоянному фоновому шуму в жизни, когда все время идет поток информации; нас окружает информация: интернет, телевизор, музыка в наушниках, реклама на улицах, разговоры, переписки, документы; даже в туалете инструкция: «автоматический слив воды, без необходимости не приближайтесь к писсуару ближе, чем на метр»; постоянно следим на своих браслетах за пульсом, давлением, сахаром в крови, беспрестанно смотрим, читаем, слушаем.

Не вижу ни малейшего смысла записывать свои размышления в дневник, так как он планировался в первую очередь для сбора сведений и фактов, в нем сейчас и так уже много лишнего, бесполезного.

Обратил внимание, странно, что ранее не придавал этому значения – здесь нет детей. Самый младший возраст – лет двадцать, ну может восемнадцать, ни разу мне не встречался ни ребенок, ни даже подросток. В обычных условиях, даже при малой численности населения – такого бы быть не могло, в условиях эксперимента – вполне, если есть такая задача.