Лабутены для Золушки

– Я живу на Дону, вы слышали про такую реку? У нас нет «бриллиантовой» икры. Но черная икра осетров и серая севрюг, по-моему, ничуть не хуже. А стоят в сотни раз дешевле…

Андре перевел, Камински и Вебер снисходительно улыбнулись и несколько раз хлопнули в ладоши, их жены переглянулись и отвели взгляды. Ахмед бен Касим потребовал перевода на арабский, но как обычно не проявил никаких эмоций. Сам он «бриллиантовую» икру не ел: лениво бросал в рот специально для него поставленные орешки, финики и ломтики апельсинов. И к спиртному не притрагивался.

Зато Афолаби, выслушав речь Киры, одобрительно кивнул.

– Согласен с вами, мадемуазель. По-моему, ничего особенного. А серая икра у нас тоже очень ценится. Приятно встретить знатока!

Кира кивнула в ответ. Про разницу между черной и серой икрой она слышала в рассказах о ресторанных похождениях Наташки, так как сама не была избалована деликатесами. Но сейчас это знание сослужило ей добрую службу. «Надо купить какой-нибудь сувенир Аренде», – подумала она.

Ланч подходил к концу, когда Афолаби неожиданно серьезным тоном обратился к Камински. Было похоже, что все собравшиеся за столом мужчины ждали этого обращения. Больше того – может быть, они и собрались затем, чтобы его выслушать.

– Джеймс, я бы хотел вернуться к праву первооткрывателя. Вы помните наш прошлый разговор?

Камински кивнул и поставил пустой стакан из-под бурбона на стол, рядом с недоеденным бутербродом. В отличие от жен, они с Вебером не проявили интереса к бриллиантовой икре.

– Конечно, помню. Тогда я объяснил, что это право уходит в глубину веков, и является одним из столпов добычи полезных ископаемых.

– Несомненно. Именно в глубине веков путешественники, странствуя по свету, делали открытия и приобретали право на половину добычи того, что они нашли в чужой земле… Но все это осталось в далеком прошлом. Сегодня никто не бродит по миру в поисках залежей меди, золота или урановой руды. Сейчас правительства государств приглашают специалистов, и оплачивают их услуги по геологоразведке. Но права первооткрывателя никто не отменял.

Камински кивнул.

– Да. И это юридический факт.

– Скорее нонсенс! Геолог, выполнивший контракт и сделавший открытие, не может стать владельцем половины золотого прииска или алмазной шахты!

– Или нефтяного месторождения, – добавил Ахмед бен Касим на прекрасном английском, чем, похоже, никого особенно не удивил.

– С высказанными мнениями можно согласиться, – вмешался в разговор Вильям Вебер. – Я не знаю ни одного случая, когда первооткрыватель получал банковский кредит в размере пятидесяти процентов под залог своего открытия. Финансовая система фактически не признает права первооткрывателя. Было бы вполне естественно, привести юридическую сторону дела в соответствие с реальностью.

Разговор приобрел узкоспециальный характер и велся на разных языках, Кира бы ничего не поняла, если бы Андре не переводил все на русский. Причем она его об этом не просила. Но раз он переводил, значит, получил соответствующее указание. От кого? Тут и думать нечего: от непосредственного хозяина – Джелани Афолаби… Но почему алмазный магнат хочет, чтобы, по сути, обычная русская туристка, пусть даже с созданным вокруг радужным ореолом кратковременной славы, вникала в право первооткрывателя месторождений полезных ископаемых?

В конце концов Джеймс Камински согласился с необходимостью реформировать «право первооткрывателя». Возникшее было некоторое напряжение разрядилось, исчезнувший стюарт вновь материализовался и наполнил бокалы.

– За чудесную прогулку! – торжественно провозгласил тост банкир Вебер.

– За милых дам, терпение которых позволило обсудить наши скучные дела! – поднял бокал с бурбоном Камински.

– За хозяина, подарившего нам этот незабываемый день! – прощебетала Маргарет.

Тосты следовали один за другим, бокалы добросовестно осушались, даже Ахмед бен Касим позволил себе пригубить шампанское. И хотя этот жест выглядел символическим, но говорил о многом. Серьезная беседа длилась не более получаса, но Кире стало совершенно ясно, что она не ошиблась в первоначальном предположении – ради этих тридцати минут и было задумано замечательное воздушное путешествие!

Но все хорошее имеет обыкновение заканчиваться. Солнце стало клониться к закату, когда дирижабль плавно опустился к земле и был принайтован к причальной мачте. Но оказалось, что это еще не конец.

– Мы разделили компанию друг друга в небе, так неужели мы не продолжим общение на земле? – торжественно произнес Афолаби. – Прошу всех отобедать в моем новом доме. Отказы не принимаются!

Он вскинул черные руки светлыми ладонями вверх и добавил:

– Мои повара такого не прощают!

– О! Я слышал, что чрезвычайно опасно – дразнить африканского повара, – заметил Вебер. – Тем более если они набираются из «Черных леопардов»…

Снова раздался общий хохот и, перекидываясь шутками, гости спустились по трапу. Внизу, у самого дирижабля, уже ждали подогнанные заранее автомобили. Похоже, гостеприимство Афолаби действительно не признавало возражений и проволочек.

* * *