Лачуга должника и другие сказки для умных (сборник)

— Продолжайте в том же духе! Повторение — мать учения! — обратился он к Субмарине.

— А вы чего подначиваете?! Не вмешивайтесь в наш личный разговор! — отбрила его красавица. — И вообще, кто вы такой?

— Я — хозяин этого участка.

— Так это, значит, ты, куркуль одноглазый, гипнотизмом здесь исподтишка занимаешься?!

— Это он! Это он, инквизитор дачный, во всем виноват! — подтвердил я. — Затем, стряхнув с лица квасную пену, схватил бутылку и метнул в Разводящего.

Так же поступила и моя прелестная гостья. Но наши метательные снаряды, не долетев до головы злыдня, разбились о незримую преграду, опали на землю осколками, растеклись коричневатой лужицей.

— Коллективное покушение на жизнь, — с удовлетворением в голосе изрек Разводящий и неторопливой походкой ушел с поля боя.

В моральном изнеможении опустился я на скамью, Субмарина села рядом. Она заплакала, и я обнял ее. Обнял не как кавалер даму, а как брат сестру, как страдалец страдалицу. Я поведал ей о своих дачных муках; она, рыдая, рассказала о кознях своей хозяйки. В частности, эта гадюка не позволяет никому из гостей Субмарины засиживаться после двенадцати вечера. Приходит со шваброй и изгоняет живописцев.

— А меня мой кровопивец иначе как Сморчком не зовет, — признался я. — Для всего человечества я — Шампиньон, а для него — Сморчок.

— Забудь об этом мракобесе, — ласково приказала гостья. — Расскажи мне что-нибудь научно-утешительное.

— Индивидуальные зонтики, укрепленные на головах оленей, будут, при помощи электронного устройства, раскрываться с восходом солнца и тем самым оберегать самцов, важенок и оленят от прямого воздействия солнечных лучей, — вдохновенно поведал я. — Тем не менее поросшие ягелем пустыни не сразу станут естественным ареалом для рогатых гостей с севера. Как дополнительную меру борьбы с жарой в пустынях намечено установить специальные кондиционеры из расчета один прибор на один квадратный километр. Олени, пасущиеся где-нибудь в Каракумах, будут время от времени подбегать к холодильникам, чтобы поохладиться. Причем это совершенно бесплатно.

— Хотела бы я быть оленем! — прошептала Субмарина.

Мы расстались друзьями.

7. Могучая сила Трубы

С тяжелым сердцем проснулся я на следующий день. Надо бежать от Разводящего, от его издевательств. Но куда?.. А что, если попросить убежища у П-Р?

Получив у скопидома трешку, я направился на станцию, сел в электричку и вскоре очутился в том поселке, где находился Твордом. Я застал П-Р в его комнатке за большим письменным столом. Ради меня он прервал творческий процесс.

— Ну, как наша дача-даченька-дачурка? Как поживает твой друг Разводящий?

— Будь проклят этот дачный вампир! — воскликнул я и далее поведал о своих муках.

П-Р воспринял мое сообщение несколько отстраненно.

— Как жаль, что я прирожденный поэт, а не прозаик! Ведь тут намечается интересный сюжет. Нечто вроде черного готического романа в духе Анны Радклиф, но на базе современной дачной действительности. Герцог Икс, владелец фамильного замка, сдает комнаты пилигримам. В целях более рационального использования жилплощади он, получив квартплату за месяц вперед, на третий день убивает жильцов — и вселяет новых для последующего убиения. Трупы несчастных он тайно зарывает в цветочные гряды, дабы создать питательную среду для цветов и тем самым повысить качество продукции. Свою прекрасную дочь эксплуататор ежедневно посылает на рынок торговать гладиолусами. Однажды дева, прельстившись красотой молодого монаха, вручает тому букет по безналичному расчету. Ночью монах, сидя в своей одиночной келье за бутылкой бенедиктина, зрит виденье…

— Извини, — прервал я П-Р, — мне сейчас не до монахов и не до видений. Мне негде жить. Нельзя ли мне поселиться у тебя?

— Дом твоего друга — твой дом! — ответил П-Р. — Но, как видишь, здесь тесновато, да и мебели подходящей нет. Письменный стол отпадает: на нем пишущая машинка; кроме того, спать на столе — дурная примета. Что касается диванчика, то он завален книгами… Лучше всего тебе ночевать на ковре (он указал на коврик, лежащий перед кроватью). Но учти: иногда мне снятся творческие сны, и тогда я сразу просыпаюсь и кидаюсь к столу, чтобы зафиксировать их на бумаге. В порыве вдохновения я могу забыть о твоем горизонтальном присутствии и наступить на тебя.

— Такая перспектива меня не радует, — честно признался я. — Ведь в физическом отношении ты субъект весьма весомый.

— Я весом не только в физическом смысле! — огрызнулся П-Р, — И если тебя не устраивает мое гостеприимство…

— Очень даже не устраивает, — правдиво ответил я и добавил к этому несколько критических замечаний в адрес зазнавшегося пиита.

Несолоно хлебавши вернулся я в опостылевшее Хворостово, и опять у меня произошла там стычка с моим угнетателем — Разводящим. И опять окаянная Труба помешала мне воздать ему по заслугам. А ночью грянуло событие, подтвердившее таинственное всемогущество Трубы.