Ладанка Жанны д'Арк

Только там он был в черном плаще с поднятым воротником, а здесь – в белом врачебном халате и в медицинской маске. Не удивительно, что я не сразу его узнала.

Я попыталась вывернуться, но он уже втолкнул меня в открытую дверь. Мы оказались в небольшой комнате, все стены которой были отделаны белым кафелем. Процедурная, наверное.

– Что вам нужно? – проговорила я.

Но он мне ничего не ответил. Вместо этого он прижал к моим губам марлевый тампон, смоченный чем-то остро пахнущим. Я закашлялась и провалилась в темноту.

Один за другим рыцари Жанны были убиты или тяжело ранены. Наконец молодой воин из Пикардии, бургундский наемник по имени Жан, стащил изнуренную битвой девушку с коня и закричал:

– Дело сделано! Ведьма в плену!

Битва и впрямь закончилась с пленением Жанны. Бургундцы вернулись в свой лагерь. Пикардиец Жан привез девушку на крупе своего коня и тут же, недолго раздумывая, продал ее за небольшую плату своему командиру, Бастарду Вандомскому. Тот же, уже за более значительную сумму, передал пленницу своему сюзерену, герцогу Люксембургскому. С этого момента именно он решал ее судьбу.

Однако лагерь бургундцев находился в приходе Пьера Кошона, епископа Бовезского, и тот, явившись в лагерь, потребовал, чтобы еретичка Жанна была выдана церкви в его лице.

Герцог Жан Люксембургский выдать Жанну не согласился, но не потому, что не желал предавать ее, а потому, что хотел заработать на этом.

Епископ торговался, как цыган-барышник, хотя деньги за Жанну предлагал не свои, а английские. Сперва он предложил за нее три тысячи золотых ливров, потом четыре тысячи. Герцог Люксембургский не соглашался. Он чувствовал, что епископ может заплатить больше, и боялся продешевить.

Жена герцога, присутствовавшая при этом постыдном торге, умоляла мужа не продавать Жанну.

– Негоже торговать французской кровью! – повторяла герцогиня. – А еще говорят, что она святая. Тогда это и вовсе страшный грех! Не продавай ее врагам Франции!

– Не святая она, а колдунья! – отмахнулся от нее муж. – И вообще, не вмешивайся в мужские дела!

Епископ предложил шесть тысяч ливров, но герцог и на эту цену не согласился. Тогда была названа неслыханная, небывалая цена – десять тысяч золотых ливров. Такую до того дня платили только за королей – и Жан Люксембургский согласился. Он понимал, что это – последняя цена, больше ему не заплатят.

Ударили по рукам, как будто продавали лошадь или корову, и епископ Кошон увез Жанну. Ее отправили в замок Болье, где с ней обращались еще вежливо. При ней даже оставили оруженосца, которого также взяли в плен под стенами Компьеня.