Ладейная кукла

Вот-вот, казалось, Янис ударит ее, такой был у него вид. Но нет. Потер кулаком нос, взял книжку и сунул в карман.

— А что, он, — и Янис кивнул на дверь, — прокормить-то тебя может? И этого… Оскара вашего?

Спасибо. — Ильза испуганно спрятала руки за спину.

— Ну, так до осени… — начал Янис.

— А одежда? Я не хочу, чтобы ты каждый день сюда приходил… Возьми, что тебе надо, чтобы…

— Я не приду, — перебил ее Янис. — Осенью, когда станет холоднее… Когда приду с лова, когда вы уже переберетесь, тогда… — Янис прошел по дорожке цвета морской воды к двери. Тобиас сидел на ступеньках и курил.

— Я не хочу, чтобы твоя одежда висела у меня перед глазами, — крикнула за спиной Ильза. — Если не заберешь, я отошлю все Кристапу. Слышишь! Кристапу перешлю!

«Кристу… — подумал Янис, похрустывая гравием. — Кристу тоже не лучше».

У калитки Янис остановился.

— Это ты мальчишку Оскаром назвать решил?

Тобиас смотрел на зеленые вишенки и молчал.

— А, где тебе… А с хором ты смотри! Я слышал, что скоро туда только порядочных людей будут брать…

Улочка тихая, вся в летней зелени. Только кое-где мелькнет маковым цветом фигура. Певицы идут. И при виде этих ярких фигур Янис с грустной радостью сознает, что все же народные костюмы для него — праздник. А те двое там, в его доме, они как будто растаяли в ярком свете дня. «Ничего, — решил про себя Янис. — Придет и праздник, если среди жасминовых кустов движутся на спевку маки».

Долгого разговора с председателем в конторе рыболовецкого колхоза на следующий день не было.

При виде Яниса Зирнис встал со своего председательского кресла и, вытянув руку, пошел к Янису.

— Это ты с Кракштисом вчера в его саду орал? Песни пели хорошие, ничего не скажешь, только громковато… Садись и рассказывай!

Янис сел, но рассказ что-то не клеился. Попели они вчера всласть, кто бы подумал, что у Кракштиса такая глотка!.. И слова… слова любой песни знает. Жена Кракштиса пришла со спевки и руками развела.

«Тебе бы, дурак, плакать надо, — уставилась она на Яниса, будто и не замечая своего старика. — Ильза, такая баба, а тебя бросила… По виду и не скажешь, что у тебя не в порядке что… Как жить-то теперь будешь?»

Ха! И они затянули новую песню. Ха!..

А теперь вот Янис смотрел на Зирниса, прокашливался, но слова все что-то застревали в глотке.

— Ну, кадры у меня подобрались, — Зирнис подсел к Янису. — И чего было так орать?! Работу пришел просить или аванс?

Янис вытащил из кармана темно-серой робы сберкнижку и швырнул ее на полированный стол. Зирнис лизнул палец и раскрыл голубенькие корочки.

— Да… Значит, работать хочешь… Еще бы с полгода мог кантоваться…

Янис налил из графина воды и поверх стакана глянул на председателя.

— Ну и как — алименты тебе платить не придется?

Янис пожал плечами: — Ильза говорит, что ребенок не мой. Она-то уж знает. Приходится верить.

— Приходится… — Зирнис встал и подошел к окну. — Вот и верил все время… Лопух! А ловко она нас провела. Всех… Ну, Янис, не может быть, чтобы ты ничего не заметил?..

— Я бы хотел в дальний рейс — на большом траулере… — Янис выпалил это одним духом, и ему стало легче.

— Погоди ты со своим траулером! Я тебя спрашиваю — неужто ничего не замечал?

Янис уже сотни раз ворошил это в уме… Вспоминал — после каждой такой ночи, когда он до беспамятства любил свою Ильзу, она спустя месяц-другой собиралась в Ригу к дипломированной акушерке. «Надоели мне эти вечные аборты, сил больше нет», — говорила она, и Янис беспомощно стоял, словно ребенок, заблудившийся в темном лесу… Но о Тобиасе… О Тобиасе Янис и не подозревал. Никогда, ни одну минуту… Но этого уже никому не расскажешь, вот Янис и молчал.

— А может, ты ей это… не подходил? Для женщины это большую роль играет. — Зирнис вздернул плечи и уперся в подоконник.

— Не строй из меня дурака, председатель! — рассмеялся Янис.

— Да уж теперь строить нечего… Только нам, мужикам, кажется, что мы такие умные… Я, конечно, как председатель… не смею такое говорить, но я бы на твоем месте…

— Ничего бы ты, Зирнис, не сделал, поверь мне…

Потом поговорили о дальних рейсах, о том, что траулеры будут только через месяц, что место там для Яниса найдется, но пока что…

— Пока что не могу тебе ничего обещать. Разве что на место Озола ночным сторожем в порту, — хитро наморщив нос и прищурившись, сказал выжидательно председатель.

— Ну-ну… Ночным сторожем… Это чтобы всем на смех… А знаешь — я согласен. Хоть бы и ночным сторожем.

Янис уже открыл дверь, когда председатель крикнул ему: — Эту арестантскую одежду скинь к чертям! Не позорь колхоз! И еще — тут тебя какая-то дамочка в штанцах искала…

Янис остановился и через плечо поглядел на председателя.

— Меня?

— Да. Подъехала в своей машине, сняла темные очки, покрутила бедрышками и встала перед окном. — Зирнис кивнул на открытое окно.

— Ну и что она… эта с бедрышками? — Паула, вроде бы, не должна быть. У Паулы машины нет.

— Спросила тебя, работаешь ли ты уже, больше ничего. Сказала, что еще приедет…

— К тебе?

Зирнис, не зная, что ответить, снял трубку.

Дзинтра явилась спустя неделю.