Ладья

Колош был декоративным деревом, которое напоминало бонсай в этом мире. Дерево было довольно популярным, пока кто-то не обнаружил, что его сок ядовит для людей. Тролли начали покрывать свои ножи соком колоша, который вызывал лихорадку и забвение у людей, а в редких случаях — смерть.

— Я останусь с Джесси, а ты достань гилли, — сказал я ему.

Он покачал головой.

— Я не могу оставить тебя здесь одного. Ты же знаешь, что всегда один из нас должен быть с тобой.

— У меня тот же уровень подготовки, что и у тебя. Ничего со мной не случится за эти несколько минут без тебя. Иди. Джесси нужен антидот.

Он готов был продолжить спорить, но в итоге вышел из спальни. Остановившись в дверном проёме, он сказал:

— Она сильная… для человека.

— Знаю.

Я улыбнулся, посмотрев на неё. Когда я впервые увидел Джесси у «Тега», она выглядела такой молодой и совершенно не в своей тарелке. Позже, после того как она рассказала мне о поиске пропавших родителей, я восхитился её духом и храбростью, но я никогда не верил, что она продержится одна в этом городе. С той поры она умудрилась сразиться с келпи, пережить ночь на острове Норт-Бротер и выстояла в схватке в своём родном доме с двумя нападавшими, которые были куда большее её. Это только то, о чём я знал, но это уже стало для меня достаточным основанием никогда больше недооценивать её.

Я смахнул влажный локон с её лица.

— Всё будет хорошо. Фаолин отправился за противоядием.

Она вздохнула.

— Фаолин такой милый.

Я тихонько рассмеялся и скользнул рукой под неё.

— Теперь я точно знаю, что тебя отравили. Давай-ка, присядь.

Она нахмурилась.

— Спать хочу.

— Никакого сна. Ты должна оставаться в сознании.

Яд колоша распространялся быстрее во сне, и лучшим способом замедлить его действие без лекарства было не позволять человеку уснуть.

Я поднял её на руки и прижал к груди, почувствовав жар её лихорадки сквозь рубашку. Уже не первый раз я пытался проигнорировать как идеально она подходила ко мне и то чувство правильности, которое я испытывал всякий раз, когда держал её в своих руках. «Она не для меня», — напомнил я себе, пока нёс в гостиную комнату и усаживал в кресло.

Я сходил в ванную и повторно смочил полотенце холодной водой. Вернувшись, я обнаружил, что Джесси едва сидит ровно и осоловелыми глазами пристально смотрит в стену. Став перед ней на колени, я нежно вытер пот с её раскрасневшегося лица и шеи.

— Так приятно, — произнесла она невнятно и осела в кресле.

Я нежно хлопнул по её щеке.

— Не спать, Джесси.

Я взглянул в сторону двери. Хоть Фаолин отсутствовал недолго, но если мы в ближайшее время не дадим ей антидот, может стать слишком поздно.

Она возмущённо простонала и открыла глаза, которые были расфокусированными и блестящими от лихорадки. Странное, колющее чувство стало нарастать в моей груди, и только спустя несколько минут я понял, что это был страх. Я уже и забыл, когда переживал подобное чувство.

Чувство облегчения накрыло меня, когда открылась дверь, и вошёл Фаолин.

— Как она? — спросил он, подойдя к нам.

— Без изменений.

Он поднял тряпичный мешочек, и я встал, освобождая ему место. Из мешочка он вытащил красный лист гилли — фруктового дерева, повсеместно растущего в мире фейри. Это был самый лучший антидот при отравлении колошем. Фаолин поднёс маленький листок ко рту Джесси.

— Съешь это.

Она покачала головой и плотно сжала губы, как маленький ребёнок, отказывающийся есть. Я должен был знать, что она не возьмёт ничего от Фаолина. Вряд ли он когда-то давал ей веский повод доверять ему.

Я потянулся за листом, но он попытался снова, заговорив со всей своей добротой раненного драккана.

— Это тебе поможет. Ешь.

Джесси уставилась на него, не двигаясь. Лишь немногие могли побороть Фаолина в состязании воли, но, судя по всему, он повстречал себе равного. Натянутость его рта говорила, что он тоже уже осознал это, но он также был известен своим деспотизмом.

— Мне что заставить твоего спрайта съесть кусок, чтобы доказать безопасность? — хитро спросил он.

Её глаза распахнулась.

— Оставь моего бра…

Я улыбнулся, когда он бесцеремонно впихнул лист в её рот и заставил её прожевать и проглотить его. Если её свирепый взгляд, которым она одарила его, можно рассматривать как симптом выздоровления, значит, она выкарабкается.

— Жить будешь, — сказал он ей.

Уголки её губ поникли.

— Что-то ты не очень рад.

Фаолин слегка нахмурился. А затем он сделал то, что я не видел со времени исчезновения Фариса. Он улыбнулся.

Джесси наклонила голову и улыбнулась в ответ.

— А ты симпатичный, когда не угрюмый.

Я разразился смехом, а улыбка моего друга дрогнула. Может она и длилась всего миг, но в этот миг он был похож на того бывшего Фаолина.

Он встал и сходил на кухню, где наполнил стакан водой.

— Кто-то должен присмотреть за ней, пока лихорадка не спадёт, но она поправится. Я могу остаться с ней и поухаживать за ней.

— Нет, — произнёс я чуть более резко, чем планировал. Он вскинул брови, и я добавил: — Вы с ней не особо дружите… за исключением только, когда она бредит от жара.

Один уголок его рта подёрнулся вверх.