Ладья

— И затем ты умудрилась получить приглашение на одну из эксклюзивных вечеринок Давиана и, будучи на ней, куда-то исчезла на целый час. Теннин сказал, что он ни видел, не слышал ничего от тебя вплоть до того момента, как ты написала ему сообщение, что едешь домой, — Лукас пригвоздил меня рассудительным взглядом. — И вот какой вопрос, где ты была и что ты делала в течение того часа?

Я решила отделаться полуправдой.

— Я пробыла в библиотеке несколько минут, а потом поднялась наверх, осмотреться. Я собиралась заглянуть в его кабинет, но дверь была заперта.

— И потом ты покинула вечеринку, — сказал он.

— Да, — рявкнула я, слишком раздраженная допросом и его присутствием, чтобы понять, что он завёл меня в ловушку.

Он потёр подбородок.

— Вот в чём дело. Мы с Конланом и с Давианом пробыли наверху как минимум тридцать минут, и мы вернулись на вечеринку примерно за пятнадцать минут до того, как Керр сообщил, что видел тебя и что ты уходишь. Выходит, мы с тобой были одновременно наверху, но никто из нас не припоминает, чтобы видели тебя там. Как так вышло?

Я пожала плечом.

— Плохие наблюдательные навыки.

Его губы изогнулись в улыбке до боли знакомой, что осколки боли резанули по живому.

— Ты так напряглась, чтобы попасть в пентхаус только для того, чтобы покинуть его через час, — он покачал головой. — Ты никогда бы просто так не сдалась. Единственная причина, по которой ты покинула бы вечеринку так рано, заключается в том, что ты что-то нашла. Не ки’тейн, потому что тогда бы ты сдала его, а нечто очень важное.

— Полагаю, ты уже во всём разобрался, — я опустила руки по бокам. — Меня поэтому пригласили сегодня? Ты думал, что спровоцируешь меня и выяснишь, что я знаю. А что потом? Собираешься попросить Фаолина заставить меня говорить, если я не дам тебе желаемого?

— Святая Богиня, ни за что! — Фарис неуверенно поднялся на ноги и потерял равновесие.

Я бросилась к нему, но Лукас оказался быстрее. Он поймал Фариса и очень аккуратно опустил его обратно на диван. Когда Лукас выпрямился, его обеспокоенный взгляд встретился с моим взглядом.

— Никто здесь никогда не причинит тебе вреда, Джесси, — хрипло произнёс он. — Не вини Фариса за это. Он понятия не имел, что я собирался расспросить тебя.

На лестнице послышались громкие шаги, и в комнату вбежал Фаолин.

— Что случилось? Я услышал крик Фариса.

Фарис отмахнулся от него.

— Пустяки, брат. Я попытался встать слишком быстро и упал.

— Я говорил тебе, не переусердствуй, — пожурил его Фаолин, но в его глазах мелькало беспокойство.

Я прочистила горло.

— Я должна идти.

— Пожалуйста, останься, — Фарис умоляюще посмотрел на меня, и было невозможно отказать этому взгляду.

Избегая взгляда Лукаса, я села. В комнате повисло неловкое молчание, и я тут же пожалела, что не ушла.

— Мы с Фаолином будем наверху, если вам что-нибудь понадобится, — сказал Лукас.

Фарис подождал, пока их шаги не затихли, а потом заговорил:

— Прости меня за это. С того дня как я вернулся домой, основной заботой Лукаса было найти ки’тейн и тех, кто его взял.

— Ки’тейн важен для вашего народа.

Не обязательно было испытывать симпатию к Лукасу или соглашаться с его методами, чтобы понять, почему он хотел вернуть камень.

— Так и есть, но не только это подстегивает его, — Фарис тягостно вздохнул. — Он также делает это ради меня.

— Ради тебя? Ки’тейн поможет быстрее исцелить тебя?

Фарис покачал головой и долгое время смотрел в окно.

— Я занимался исчезновением ки’тейна, когда меня схватили, — он повернул голову и взглянул на меня. — Должен признать, что схватили меня именно из-за того, что я расследовал его исчезновение.

Я рукой накрыла грудь.

— Королевская Стража Благих.

— Откуда ты это знаешь?

— Сестра Рогина, Раиса, рассказала мне, что Королевские Стражи сделали это с тобой. Она сказала, что Королева Анвин не знает пощады для своих врагов.

Он потёр грудь, словно она болела.

— Она права.

— Раиса также рассказал мне, что Стражи Благих схватили моих родителей. Её брат должен был убить их, но Раиса спасла их.

Фарис нахмурился.

— Зачем Королевской Страже убивать твоих родителей?

— Раиса только лишь знала, что они сделали что-то, что разгневало Стражу. Думаю, во время последней работы родители что-то выяснили про ки’тейн. Ничего другого вразумительного на ум не приходит.

— Ты спрашивала родителей об этом?

Я покачала головой.

— Мама с папой ничего из того, что случилось с ними, не могут вспомнить, и их доктора говорят мне, чтобы я была осторожна в том, что рассказываю им. Боюсь, Стража Благих попытается не дать им вспомнить. Именно поэтому я ищу ки’тейн.

Понимание вспыхнуло в его глазах.

— Если ки’тейн найден, у них не будет причин преследовать твоих родителей.

— Они всё равно могут таить на них злобу, но об этом я пока не могу думать, — сама эта мысль вымораживала меня, и я потерла руки, пытаясь согреться. — Я могу вести только одно сражение за раз.

— Тогда позволь нам сражаться в этом за тебя.

— Нет.

— Пожалуйста, услышь меня, — взмолился он. — Если ты не согласишься, мы никогда больше об этом не заговорим.