Ладья

– Вы вскрыли утку? – взвизгнула я.

– А как еще можно осмотреть внутренности? – рявкнул он.

– Как насчет МРТ? – предложил Экхарт, поджигая сигарету.

Хендерсон стрельнул в него взглядом.

– Предсказания открываются только в случае смерти существа, – ответил Хендерсон.

– Или нет, как мы видим, – сказал Алрич.

– Я не понимаю, – признался Хендерсон. – Все было сделано как предписано. Все, что нужно для получения информации от водоплавающей птицы.

– Неимоверный кретин, – произнес Гештальт. – Мы уже выяснили, что утка способна давать точные ответы на вопросы, которые ей задают вслух.

– Что? – слабым голосом спросил Хендерсон.

– Что? – повторил Уоттлмен, поднимая голову.

– Я в это не верю, – заявила Фарриер.

– Нам его убить? – поинтересовался Экхарт.

– Пожалуй, стоит, – задумчиво произнесла Фарриер. – Слон Алрич?

– Я уже поужинал, – пробормотал тот.

– Мы думаем убить его, а не выпить из него всю кровь, – сказал Экхарт.

– А потом, может быть, изучим его внутренности? – предложил Грантчестер.

– Так, погодите-ка! – крикнул Уоттлмен. – Да, произошла чудовищная ошибка, но что сделано, то сделано, и нам необходимо приспособиться к новым обстоятельствам. – Он говорил уверенно, стараясь вложить в слова весь свой авторитет. В эту минуту он был не просто человеком, у которого на глазах только что глупо и бездарно погибла мечта многих десятилетий. Он был генералом. Предводителем. Признаюсь, это выглядело впечатляюще, и мы предусмотрительно отодвинулись подальше. Хендерсон тайком утер своей мешковиной пот со лба.

– Так что… убивать, значит, не будем? – спросил Экхарт.

Я хихикнула, и все посмотрели на меня.

– Простите, – произнесла я едва слышно.

– Мистер Хендерсон, – произнес Уоттлмен (я заметила, что он перестал называть его «мастером»), – дал все необходимые подписки о неразглашении. В свете случившейся неудачи мы наложим на него дополнительные ограничения. Ладья Томас, я знаю, вы с этим справитесь.

– Да, сэр Генри, – отозвалась я, поморщившись от того, что он назвал меня ладьей.

Я не знала, как много было известно Хендерсону, но использование при нем званий Шахов могло только лишний раз заверить его в нашей странности. Даже на фоне всех взаимодействий с вещей уткой. И нашего явного желания его убить.

И даже парня с кондором на голове, только что прошедшего мимо открытого проема, оставленного кем-то из официантов.

– Умница, – проговорил Уоттлмен и вышел из зала. Остальные члены Правления последовали за ним.