Ладья

Затем явилась врач, служащая Шахов, и ощупала голыми руками череп Мифани, спустившись по затылку до шеи. Пробормотала себе под нос что-то о повышенной чувствительности и сделала укол какой-то шипящей жидкости, после чего у Мифани возникло ощущение, будто ее накрыло мягким влажным одеялом.

– На несколько минут вы почувствуете растерянность, – отрывисто произнесла доктор. – А потом еще несколько минут будете мочиться.

Сказав это, она вышла. Остальные продолжили переговариваться, а Мифани принялась ждать, пока ее ноги снова коснутся земли. Все, похоже, знали, что от нее некоторое время не будет толку, так что она просто откинулась в кресле, прикрыв глаза. Прислушиваясь к разговорам, она старалась не допустить, чтобы у нее открутилась макушка и мозг, воспарив на невесомых крыльях, улетел прочь.

– Пешка Кармайн воспринимает миллиметровые волны, – сказал кто-то. – Он говорит, в приемной находится один куб плоти и больше ничего живого во всем здании нет.

– Значит, их всех засосало? – спросил Сайрус.

– Предположительно, – послышался ответ. – Этот куб заполняет собой все помещение. И мы ничего не видим в окнах, потому что плоть прижата к ним изнутри.

– А двери открываются наружу или внутрь? – поинтересовался Сайрус.

– Попрошу Кармайн проверить.

– Пусть не подходит ближе чем на двадцать метров, – предупредила женщина с шотландским акцентом.

– У него дальнозоркость.

– Или пусть в бинокль посмотрит, – сказала шотландка.

Послышался треск радио.

– Это пешка Кармайн, – донесся спокойный голос из динамика. – Двери открываются внутрь, и они деревянные, в них имеются окна.

– А мебели внутри разве не было? Стойка какая-нибудь или стулья? – спросила шотландка.

– Была, но похоже, что ее всю вытеснило из комнаты либо придавило к стенам, когда расширился куб.

– А этот куб, не знаю, делает что-нибудь? – спросил Сайрус.

– Он слегка пульсирует.

– Насколько он велик? Я понимаю, что он заполняет комнату, но мы ведь можем его как-то измерить, верно? – спросила шотландка, которая, как выяснилось, была здесь заместителем Сайруса.

– Пять метров на четыре, – произнес парень из-за компьютера. – И два с половиной в высоту.

«Нехилый такой кусок плоти», – подумала Мифани.

– Сейчас здесь будет пешка Мота, ее вызвали из Уэльса, – продолжил умник за компьютером. – У нее дар магнитного резонанса. Мы выставим ее с биноклем метрах в двадцати от участка. Если немного подождете, она сможет дать нам представление о том, что находится внутри куба.

– Пешка Кармайн, а вы видите сквозь стены, но сквозь кожу не можете? – поинтересовался Сайрус.

– Да, сэр.

– Ингрид, мне нужно в туалет, – тихо шепнула Мифани. – Где он тут?

Они тактично вышли, и вскоре Мифани уже сидела в кабинке, уступавшей размерами даже туалету в самолете. Здесь тоже работало радио, и она слышала отчет пешки Моты с МРТ-глазами.

– Так, вижу довольно интересную структуру. Снаружи есть слой чрезвычайно плотных мышц, но она не однородна.

– Что это значит? – отрывисто спросила шотландка.

– Он состоит из лоскутов, пешка Уотсон. Я вижу, где соединяются разные слои мышц. Швы не слишком выделяются, но куски явно имеют разное происхождение.

– Говоришь, они плотные? – спросил Сайрус.

– Да, с добрые полметра толщиной. Не знаю, пробьет ли их пуля, но они точно смогут выдержать воздействие приличной силы. Мне кажется, их взяли из разных исходников и склеили вместе. Прочность каждого участка может зависеть от исходника.

Мифани, нахмурившись, напрягла ряд мышц, чтобы исключить любые обличающие ее звуки, и нажала на кнопку внутренней связи.

– Это ладья Томас. Сайрус, я предполагаю, что там могут присутствовать агенты, обладающие чрезвычайно крепкими мышцами. Мы уже видели подобное раньше. – Она имела в виду то пугающее превращение Ван Сьока. – Продолжайте, пожалуйста. – Мифани отключила связь и прислушалась к последующим комментариям.

– Вижу несколько татуировок, – продолжила Кармайн. – Две из них слегка искажены, а одна совсем растянута. Думаю, это должен был быть якорь.

– Проверьте, есть ли в полиции бывшие моряки, – послышался голос Сайруса.

«Что это было за лекарство? – подумала Мифани, все еще сидя в кабинке. – Вроде же я немного пила. Немного кофе, которое собрала со стола, того янтарного напитка, что мы пили с Ингрид, еще та густая штука, которую мне дали перед осмотром желудка, немного воды, когда пришла вчера ночью, и это странное многослойное питье…»

Подсчитав свои напитки, она подозвала стоявшую за дверью Ингрид.

– Да, ладья Томас?

– Когда я выйду отсюда, мне нужна будет бутылка воды, – сказала она громко, а потом вновь принялась слушать Моту.

– Ладно, значит, под слоем мышц имеется каркас из костей. И он асимметричен, – доложила Мота. – Какая-то закономерность есть, но не везде. Очень впечатляюще выглядит, прямо как мозаика.

– То есть это что-то типа брони? – спросила Уотсон.

– Нет, не думаю, что эта структура выполняет такую функцию, но плоть внутри не спрессована. Она сотообразна. В ней есть отделения с воздухом и отделения с жидкостями, и они дают ей какую-то внутреннюю поддержку. И это невероятно, – с придыханием проговорила Мота.