Читаем Ладога родная (Воспоминания ветеранов Краснознаменной Ладожской флотилии) полностью

Ладога родная (Воспоминания ветеранов Краснознаменной Ладожской флотилии)

В Новой Ладоге на берегу нас встречало штабное начальство как победителей. Кажется, и командующий флотилией капитан 1-го ранга Чероков был. Встречала нас и машина с Красным Крестом. Мне Иванов не говорил, что у нас, кроме меня, еще есть раненые.

Выносят на носилках Перепелова, Степанова и Челядко-Мишу с «двести пятнадцатого»…

20

На второй день пришли к нам в госпиталь Колесник, командир МО-215 Епихин, замполит ОВРа Федотов. По плитке шоколада принесли. О Перепелове сказали, что ему еще плохо.

Когда они ушли, наши командиры, Миша…

И сейчас слышу голос Мишп Челядко:

— Почешите мне пальцы на ноге…

А чего чесать-то? Вчера ногу ему оттяпали выше колена. Мы со Степановым изо всех сил стараемся как-то развлечь его.

21

Ни врачи, ни сестры не говорили нам правды о Перепелове. Мы сами увидели в окно, как его ребята на плечах несли…

22

22 октября 1942 года я был в госпитале в Вологодской области. О разгроме фашистского десанта у острова Сухо я услышал по радио.

«Как там? Живы ли наши хлопцы?» — думалось.

Хотелось бежать поскорей, да — на поезд!

23

У нас на катере служил старшина 2-й статьи Смитюх. Моторист по специальности.

В бухте Морье во время бомбежки он был тяжело ранен в живот. В тыловом госпитале на операционном столе исчез у него пульс. Вынесли в морг. А в морге с потолка капали капли прямо Васе Смитюху в рот.

Когда в морг за чем-то пришла санитарка, она закричала. «Покойник» шевелил рукой, пытался привстать…

Какой-то выдающийся хирург сделал ему еще одну операцию, и герой остался жить.

24

В сорок четвертом году с самой весны мы начали готовиться к серьезным делам.

Все чаще и чаще наши катера МО вместе с канонерскими лодками уходили в озеро.

И вот 22 июня целая армада двинулась на север, за Олонец. В воздухе все время свои самолеты. Хорошо!

На рассвете 23-го развернулась флотилия фронтом к берегу, между устьями рек Видлицы и Тулоксы.

Дело начали самолеты. Потом ударили канонерки, потом мы — катера МО — повели к берегу мелкие суда с десантом. Высаживалась 70-я морбригада. Мы еще не успели подавить все огневые точки, а морячки в гимнастерках — ура! в воду! на берег! Пошли крошить!

Буквально через полчаса на месте высадки у самой воды уже действовала походная кухня.

Потом дела на берегу осложнились. Противник получил подкрепление. На флангах заговорили артиллерия и пулеметы. Появились на берегу раненые.

Наш катер пошел с докладом к канлодке «Бира». Там был походный штаб. Со стороны озера к кораблям мчался катер под флагом командующего КБФ. С катера кто-то кричал в мегафон:

— Почему стоите?

— По диспозиции… — слышался ответ.

— К берегу! Все к берегу!..

И правда, чего стоять на виду? Ждать, пока снаряд влепят?

Слева, от Пограничных Кондушей, бронепоезд финский начал бить.

…Через семь дней мы уже стояли у острова Мантсинсари, севернее старой советско-финляндской границы.

Ветераны флотилии перед возложением венков на могилы павших героев. Новая Ладога. 1964 г.

25

Случай курьезный был.

Нам было приказано сопровождать раненых, направляющихся на пароходе «Орел» в Свирицу.

Слышим… Что такое?… Страшный крик на «Орле». Неужели так ребята стонут?

Подходим поближе, а там… песни горланят под гармонь.

26

5 сентября 1944 года в 8 часов утра на Ладоге прекратилась стрельба. Шли переговоры о перемирии.

…Кажется, 21 сентября наш «двести первый», «двести шестой» и еще один МО — не помню какой — вошли в Никоновскую гавань острова Валаам.

У развалин собора догорал костер. Свежий конский навоз дымился у пирса.

Противника уже не было. Ушел.

В новой Ладоге

Здравствуй, Ладога!Волхов. Церковь.Сваи старые — тот же причал!..Анатолий Кузьмич ТарасенковЗдесь поэтикой нас привечал.Ах, как странно, что нету флотилии!Там, где штаб… петухи поют.После боя сюда приходили мы,Здесь друзей на плечах проносили мы,Троекратно гремел салют.В поредевшей роще сосновойОбелиски застыли в строю.Над могилкой ПерепеловаПод весенним дождем стою.Я стараюсь не плакать.Славно ведьСвою юность ты прожил, брат…Пионерию (через Синявино!)Мчат автобусы в Ленинград.Им, ребятам, какое горюшко?Дождь веселый, веселый гром,Свежий сиг да сушеная корюшка,Да лужок-стадион под окном.Я стараюсь не плакать.Не сетуюНа свою биографию я…Здравствуй, матушка,Ладога светлая!Навещайте ее, сыновья!