Читаем Ладога родная полностью

Ладога родная

Ладога! Свирепое озеро! Есть такая двухсотлетней давности книга: «Краткое описание царствующего града Санкт-Петербурга, от начала построения его, с 1703 года по 1751 год». В ней написано: «Ладожское озеро, которое величиною есть пространнейшее, но при том весьма свирепое, так, что волнением своим сравняться может Каспийскому морю». Да, именно свирепое!

Здесь штиль — редкое явление, а шторм — почти обычное. Невзирая на капризную погоду, люди грузили баржи продовольствием и боеприпасами. И в любое время ладожские моряки буксировали их через Ладогу. Удары стихии сочетались с ударами фашистской авиации.

А затем была лютая зима. Сорокаградусные морозы чередовались со злыми ладожскими буранами. Обстрелы — с бомбежками. На льду зияли трещины и воронки. И несмотря ни на что, днем и ночью нескончаемая вереница машин шла в Ленинград.

Подлинные факты героизма ладожцев похожи на легенды. Трудно даже поверить в них. Но это — факты.

Писать песню о таких людях и для таких людей — большая честь, но и большая ответственность. Тем более что ни автор текста, ни авторы музыки не были профессионалами в этом очень сложном деле. Но, видимо, помогло нам то, что мы сами были ладожцами и хорошо знали поэтому чаяния, мысли и чувства тех людей, чей самоотверженный труд должна была прославить наша песня.

Написав текст песни, я обратился к сержанту Шенбергу и старшине Краубнеру с просьбой сочинить музыку к песне. Я знал, что оба они способные, музыкальные люди. Их освободили от всех дел и забот на время творческой работы. За несколько дней товарищи предложили мне 15–20 мелодий.

После тщательной отбраковки на ноты была положена та музыка, которая и до сих пор звучит, как «Песня о Ладоге». Шенберг и Краубнер блестяще справились с поручением. Они дали жизнь песне — ведь без музыки песни нет.

Песня не только вошла в репертуар ладожской самодеятельности, но и встала в боевой строй. Я помню, как сотни бойцов из рабочих батальонов грузили баржи под духовой оркестр, игравший «Песню о Ладоге». Темп работы был очень высокий. Песня как бы отгоняла усталость, вливала бодрость.

Погрузка была прервана очередным воздушным налетом. Фашистские самолеты, встреченные огнем зенитной артиллерии, кое-как отбомбились и улетели. И снова началась погрузка продовольствия ленинградцам и еще громче загремел многоголосый хор.

Какое счастье для авторов слышать такой хор!

Вот так мы убедились в правдивости слов Маяковского:

И песня и стих —Это бомба и знамяИ голос певца подымает класс…

В конце 1945 года в газете «На страже Родины» сообщалось, что Ладожский красноармейский ансамбль дал 2750 концертов, и каждый концерт неизменно начинался звучавшей как девиз «Песней о Ладоге».

Песня вышла далеко за пределы Ладоги.

Недавно из статьи Ю. Ломана «Ладожские были» мы узнали, что песню нашу слышали в Вене, Праге, в Берлине и Будапеште. Песня жила, шагала с людьми по дорогам войны.

Повторяю, мы не были (и не стали) специалистами по созданию песен: я не поэт, Шенберг не композитор (Краубнер погиб в конце войны). Но мы счастливы, что единственная созданная нами простая, задушевная песня помогала в борьбе с фашизмом в годы наивысшего напряжения всех сил советского народа.

Песня о Ладоге

Слова П. Богданова

Музыка Л. Шенберга и П. Краубнера

Сквозь шторм и бури, через все преграды,Ты, песнь о Ладоге, лети!Дорога здесь пробита сквозь блокаду,Родней дороги не найти!Припев:Эх, Ладога, родная Ладога!Метели, штормы, грозная волна…Недаром Ладога родная «Дорогой жизни» названа.Пусть ветер Ладоги поведает народу,Как летом баржу за баржейГрузили мы и в шторм и в непогоду,Забыв про отдых и покой.(Припев)Зимой машины мчались вереницейИ лед на Ладоге трещал, —Возили хлеб для северной столицы,И радостно нас Ленинград встречал.(Припев)И знаем мы — кровавая блокадаИсчезнет скоро, словно тень:Растут и крепнут силы Ленинграда,Растут и крепнут каждый день!(Припев)Когда пройдут года войны суровой,Залечит раны город мой,Народ вздохнет и песню с силой новойСпоет о Ладоге родной.(Припев)