Ладога родная

16 сентября 1941 г. Нам предстояло буксировать баржу с грузом: 400 тонн муки для Ленинграда и 800 бойцов и офицеров пулеметной части с их снабжением и техникой для Ленинградского фронта.

В 22 часа «Бурея» взяла на буксир свою баржу и дала ход. Мы снялись при легком северо-западном ветре. Он постепенно крепчал. К тому времени, когда мы миновали остров Сухо, ветер достиг шести баллов с порывами до семи. С каждым часом увеличивалась высота волны. Ветер медленно заходил к северу. Волна, шедшая по диагонали через все озеро, получала большой разгон еще в глубоководной его части. В южной половине озера волна становилась выше и короче. Все чаще вытягивался в струну и угрожающе вибрировал буксирный трос.

17 сентября 1941 г. Пришлось уменьшить ход, однако в 3 часа 18 минут буксир все же лопнул и баржу оторвало. После этого мы предприняли многочисленные попытки снова завести буксир. Дело осложнялось тем, что из-за волнения нельзя было пристать вплотную к борту баржи: ее деревянная обшивка не выдержала бы удара о корпус «Бурей». Долго не удавалось сблизиться настолько, чтобы подать на баржу последовательно: тонкий бросательный конец, потом легкий пеньковый трос, называемый проводником, а с его помощью — стальной буксирный трос. Ветер нес баржу к каменным банкам Средней Головешки.

Наступил рассвет. Мы находились среди банок и торопились скорее подойти к барже. При последней попытке корабль приткнулся к мели и его несколько раз тяжело ударило днищем о грунт. Шкиперу баржи я приказал отдать оба якоря. «Бурея» также стала на якорь на разысканной лотом шестиметровой глубине. Свое место мы знали только приблизительно: многочисленные попытки подойти к барже, пока она дрейфовала по ветру, сбили наше счисление. Мгла закрывала отдаленные ориентиры на берегу и не позволяла определиться. От ударов о грунт на «Бурее» разошлись швы в двух отсеках, и они заполнились водой. Удалось откачать один отсек и зачеканить швы, второй отсек так и оставался затопленным.

Разыгрался шторм. Пена, срываемая с гребней волн, ложилась длинными полосами по ветру. Буруны на каменных банках грохотали невдалеке… В 11 часов мглу разнесло. Это позволило нам точно определить свое место по двум горизонтальным углам, измеренным секстаном. Через несколько минут наши наблюдатели в просвет облаков заметили два неприятельских самолета-разведчика.

Не оставалось сомнения, что самолеты также заметили корабль и баржу, стоявшие на якоре в открытом озере. Нужно было ожидать налета фашистских бомбардировщиков. По опыту мы уже знали, что они, вероятно, будут атаковать из-под солнца, а их боевой курс, скорее всего, будет проложен против ветра (чтобы избежать сильного дрейфа и болтанки). Оценив таким образом обстановку, мы снялись с якоря и провели репетицию отражения атаки бомбардировщиков в этих условиях. Неприятельские самолеты на репетиции обозначались солнцем. Мы попробовали лечь на курс прямо против ветра и волны — этот курс был неподходящим: во-первых, солнце оказалось вне горизонтального угла обстрела пушек главного калибра, во-вторых, удары днища по встречной волне вызывали такую сильную вибрацию орудийной платформы, что наводчики не могли поймать цель.

Когда мы легли на курс под углом 40–45° к волне, солнце вошло в угол обстрела, качка стала более плавной и вибрация пушек прекратилась. Теперь мы знали, как нам предстояло маневрировать с появлением бомбардировщиков. В 11 часов 40 минут мы снова стали на якорь в трех кабельтовых к западу от баржи, подали зенитный боезапас к орудиям и роздали команде обед. Все наблюдатели и командиры орудий надели темные очки и стали ждать.

В 12 часов 40 минут из-под солнца вышли шесть бомбардировщиков типа Ю-88. Мы снялись с якоря, дали малый ход и легли на заранее испытанный курс. Начался бой. Каждый из бомбардировщиков сделал по два-три захода, но ни один из них не смог выдержать расчетное время на боевом курсе под огнем артиллерии «Бурей». На стремительной качке номера расчетов работали лучше, чем когда-нибудь раньше, рулевой держал точно на заданном румбе, машинисты давали как раз такое число оборотов на винты, чтобы корабль удерживался на месте против ветра и волны, не удаляясь от баржи и не приближаясь к буруну, кипевшему на банке невдалеке. Черные облачка разрывов вспыхивали впереди фашистских бомбардировщиков и заставляли их уходить с боевого курса.

В 13 часов 30 минут мы отбили атаку второй волны бомбардировщиков. В 17 часов 12 минут «Бурея» отбила третий налет — на этот раз совместно с канонерской лодкой «Нора», приблизившейся к «Бурее».

Канонерская лодка «Бира».

Наши люди из электромеханической боевой части тем временем заделывали пробоины в подводной части корабля с помощью клиньев и мешков с цементом, прижатых распорами[8].

Под ударами бомб