Читаем Ладонь, расписанная хной полностью

Правда, иногда, когда у Арнава особенно веселое настроение, «жених» превращается в «Омерзительного Лалита». Ну да, я знаю, мне не стоило ему рассказывать об этом жутком прозвище, которое я сама перестала использовать уже целую вечность. В свое оправдание могу сказать лишь то, что проболталась после особенно неприятного разговора с Лалитом, который упрекал меня в обжорстве. Я вообще не должна отчитываться ему в том, что и сколько я ем. Да, на дне рождения Джо я съела три куска торта, но ведь это был немецкий «Шварцвальд»[50] и кусочки были крохотными. Вот я и рассказала обо всем Арнаву. В сообщении. Не буду же я жаловаться на жениха в личной беседе!

С тех пор как мы начали переписываться, я никогда не знаю, с каким Арнавом встречусь лицом к лицу: с «драконом Арнавом» или «Арнавом из телефона». Арнав из телефона терпеть не может смайлов. Однажды я завалила его тысячей смайлов за один день, после чего на следующее утро он прислал мне зеленый блюющий эмоджи.

Иногда он бывает в дурашливом настроении и шлет мне фотографии ресторанных блюд с деловых встреч, на которые ездит по всей стране. А когда я отвечаю ему смайлами, пускающими слюни, он отправляет мне фото своей уже пустой тарелки и аудиозапись злодейского смеха. Дракон Арнав — грозный повелитель офиса, общающийся с подчиненными короткими неясными командами и повергающими в ужас взглядами.

— Мадам, где вас высадить? — Седовласый водитель щурится на длинную полосу коричневого песка, освещенную первыми рассветными лучами.

Океан кажется таким далеким и таинственным, готовым в любой момент обрушить на нас цунами.

— Сразу за Силвер-бич, пожалуйста.

— Хороший выбор, мадам. На той стороне пляжа не так многолюдно. Там безопасно для таких, как вы, молоденьких девушек.

Я расплачиваюсь, добавив к пачке банкнот десять рупий сверху и простив водителю излишнюю разговорчивость в такую рань.

— Зоя! Добралась! Наконец-то!

На меня обрушиваются приливная волна из женщин средних лет, за которой виднеются стройные невестки и двое-трое сыновей. Все гибкие, стройные, постоянные клиенты продукции «Найк» и «Рибок». Однако приветственная волна не доходит до меня, останавливаясь на полпути, чтобы осмыслить и пережить шок от размера моей талии и печального образа. (Мои выцветшие свободные штаны украшает пара пятен от вчерашней баранины с карри.) У меня просто не хватило времени переодеться, с учетом того, что я проснулась в пять сорок пять благодаря сообщению тетушки Шейлы и прибыла на место к шести.

И я только сейчас увидела Лалита. Боже ты мой! В черных обтягивающих брючках, которые ни один уважающий себя гетеросексуальный пенджабский мужчина в своем уме не наденет на люди.

Нельзя писать об этом мистеру Арнаву. Нельзя.

— Зоя-бита, иди к нам, иди. Я так хочу познакомить тебя со всеми! — бросается ко мне мать Лалита. — А вот и будущая жена моего сына! — И с этими словами, обвив рукой мои плечи, чтобы не вырвалась, она ведет меня на заклание.

Здесь и тетушка Лалита, сестра его матери, тоже худышка, в умопомрачительных ярко-розовых капри, большая любительница этого утреннего мракобесия. О чем бы ни заходила речь, она добавляла: «Добром это не кончится».

Я коснулась ее ног, ожидая благословения, как и полагается скромной невестке, а она честно попыталась меня обнять, но ее тоненькие ручки не смогли сомкнуться на моей нескромной талии.

Правило договорных браков № 8: братьям и сестрам будущей свекрови также надлежит выказывать внимание и уважение. Особые меры предосторожности: в проявлении внимания и уважения к братьям и сестрам будущего свекра действуйте с крайней осторожностью, чтобы не прогневить свекровь.

— Миссис Курана, как мы рады познакомиться с вашей будущей баху! — восклицает женщина средних лет, участница группы по пилатесу.

— Вы просто обязаны присоединиться к нам в походе по магазинам на следующих выходных!

— Обязательно приведите Зою с собой к нам на ужин! Уверена, она очень любит покушать!

Эта группа окружает меня, словно небольшая банда.

— А где ты работаешь?

— Какое у тебя любимое блюдо?

— Где вы живете?

Я чувствую себя как настоящая знаменитость. Жаль, что здесь нет мамы и тетушки Бу, они порадовались бы результатам своих усилий. Ну хорошо, в этом случае шутка теряется, потому что суматоху на пляже они не планировали, но вы поняли, что я хотела сказать. Я представляю, какой гордостью за меня светились бы их лица, увидь они меня в окружении моей будущей семьи и новых друзей.

Кстати о Шейле Бу: я до сих пор пытаюсь узнать, что она делала возле моего офиса две недели назад. Когда я спросила ее об этом, она притворилась, что не понимает, о чем я толкую, схватила телефон и начала по нему разговаривать, хотя я точно была уверена в том, что ей никто не звонил.

Перейти на страницу:

Все книги серии Уик-энд

Ладонь, расписанная хной
Ладонь, расписанная хной

Семейство симпатичной пухленькой Зои, жительницы индийского мегаполиса, уверено: ей срочно нужно выйти замуж. И хоть сама девушка мечтает о профессиональном росте, она должна считаться с мнением старших. К тому же на церемонии росписи ладоней перед свадьбой кузины Зое достается хна невесты, а это верная примета грядущего замужества. И точно, благодаря стараниям тетушки вскоре находится достойный жених, и родственники вовсю форсируют подготовку к бракосочетанию…Но как же многообещающая карьера? Неужели придется поставить крест на стажировке в Нью-Йорке? К тому же прежде недоступный босс вдруг начинает поглядывать на Зою своими янтарными глазами и слать волнующие эсэмэски. Жизнь становится все интересней, вот только навязанный родней «суженый» превращается в серьезную помеху на пути к счастью.

Аниша Бхатиа

Современная русская и зарубежная проза
Эротические истории пенджабских вдов
Эротические истории пенджабских вдов

Никки, молодая дочь индийских иммигрантов, живет в космополитичном Лондоне и работает в пабе. Большую часть своей жизни она провела вдали от традиционной пенджабской общины, которой принадлежит по рождению, предпочитая считать себя свободной англичанкой. После внезапной смерти отца девушка начинает преподавать «творческое письмо» в общественном центре при самом известном сикхском храме Лондона. И тут оказывается, что ее немолодые вдовы-ученицы, во-первых, почти неграмотны, а во-вторых, предпочитают сочинять истории исключительно эротического толка. Запретная для женщин тема сплачивает маленький кружок настолько, что, когда Никки угрожает опасность, вдовы бросаются на помощь юной учительнице…

Бали Каур Джасвал

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Последний рассвет
Последний рассвет

На лестничной клетке московской многоэтажки двумя ножевыми ударами убита Евгения Панкрашина, жена богатого бизнесмена. Со слов ее близких, у потерпевшей при себе было дорогое ювелирное украшение – ожерелье-нагрудник. Однако его на месте преступления обнаружено не было. На первый взгляд все просто – убийство с целью ограбления. Но чем больше информации о личности убитой удается собрать оперативникам – Антону Сташису и Роману Дзюбе, – тем более загадочным и странным становится это дело. А тут еще смерть близкого им человека, продолжившая череду необъяснимых убийств…

Александра Маринина , Алексей Шарыпов , Бенедикт Роум , Виль Фролович Андреев , Екатерина Константиновна Гликен

Фантастика / Приключения / Современная проза / Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее