Ладожский ярл

Хаснульф встретил ярла почтительно. Сбежал с крыльца – чернобородый, дородный, в алом плаще поверх кафтана из чернобурки – поклонился радушно, а в глазах стоял лед. Не очень-то он доверял Хельги, да и вообще никому не доверял.

– Когда думаешь отправляться к Рюрику, достопочтеннейший Хаснульф?

– Думаю, завтра. Готова ль дружина?

– Давно готова. Сам пройду с вами до Рюрика. Навещу – все ж таки родичи мы.

– Буду рад.

Хаснульф вновь поклонился.

Простившись с ним, Хельги погнал коня на окраину, где в небольшом домишке проживал брат Никифор. Оставив гридей у подножья холма, ярл спешился и, бросив поводья подскочившему отроку, пошел дальше пешком – да тут и идти-то всего ничего было. Никифор встретил его радостной улыбкой, обнял, отложив в сторону книгу:

– Входи же скорее в дом, любезнейший ярл! Рад вновь увидеть тебя.

– И я рад, – улыбнулся Хельги, он и в самом деле был рад встрече со старым приятелем. – Ах, день какой, солнце! Надоели уже дожди… Давай-ко, брат, сядем вон здесь, под березой.

– Сейчас велю принести скамью.

– Не надо. – Хельги махнул рукой. – Вот если б попить чего…

Никифор подозвал слугу:

– Принеси-ко нам квасу, брат Авдий.

Тот – чернобровый, темноволосый, смуглый, чем-то неуловимо похожий на Никифора, только чуть помоложе – с поклоном принес из погреба крынку.

– Вкусен у тебя квас, Никифор, – утер бороду ярл. – Не раздумал еще основать обитель?

Никифор встрепенулся, ожег гостя взглядом. Давно, давно уже просил он содействия, напоминал постоянно, и вот теперь ярл сам заговорил об этом.

– Люди готовы, нашлись охотники, хоть и не так много, – широко улыбнулся монах. – Нужны лишь кое-какие средства и проводник. Да мы бы, честно говоря, ушли бы и сами, не дожидаясь…

– Значит, вовремя я, – Хельги усмехнулся. – Завтра поутру и отправляйтесь. Скажи своим – пусть зайдут за припасами. Проводника я пришлю с утра.

– Да благословит тебя Бог, ярл!

– Пустое. Да, плотников я тоже дам. Помнишь уговор – тебе скит, мне – крепость?

Оба – монах и ярл – одновременно расхохотались.

От Никифора ярл поскакал к Ирландцу. Заперевшись в горнице, шептался с ним долго, потом велел позвать Найдена.

Молодой тиун явился сразу, в опрятном темно-сером кафтанце поверх красной рубахи, в постолах, в узких варяжских штанах. Встав на пороге, склонился:

– Звал, князь?

– Звал, – внимательно оглядев его, кивнул Хельги. – Пути-дорожки в дальних лесах не позабыл еще?

– Как можно?

– Есть для тебя важное поручение, – ярл переглянулся с Ирландцем. – Надеюсь, тебя не надо предупреждать о том, чтоб лишнего не сболтнул?

Найден обиженно вскинул глаза:

– Не с кем мне болтать, князь, один я живу.

– А друзья? А напарник твой, Борич?

– Нет у меня друзей, – потупился молодой тиун. – То есть есть, но нет задушевных, с которыми можно было бы обо всем… А Борич… Так с ним мы так и не сошлись близко. Хотя грамоте он востер, дело знает.

– В общем, так, – Хельги понизил голос. – Дела недоделанные сдашь сегодня Боричу, скажешь – отпросился к родичам помочь с урожаем. Сам же явишься завтра с утра на подворье к монаху Никифору. Помнишь такого?

– К Никифору? – обрадованно переспросил тиун. – Ну, конечно же, помню.

– Поведешь его с людьми в Шугозерье.

– В Шугозерье? – Найден ахнул. – Далече собрались.

– Как дойдете до Сяси-реки, привал устроите, – продолжал ярл.

Тиун кивнул: – Само собой.

– Подождете там… – Хельги замялся. – В общем, увидите – кого.

– А…

– Не спрашивай больше ничего, Найден. Исполняй и помни – все делай в тайности.

– Не сомневайся, князь. Не сомневайся и ты, господине, – Найден поклонился. Сначала – Хельги, потом – Ирландцу, непосредственному своему начальнику. Вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.