Ладожский ярл

— Знаешь дорогу, Лашк? — Он посмотрел на белоголового весянина. Тот молча кивнул — еще бы не знать.

Собрались быстро — да и чего было мешкать, Хельги не брал с собой охочих артельщиков, хватало работы и здесь, на пильтяцком озере, взял с собой только гридей во главе с Невлюдом, а им-то собраться — подпоясаться только, люди военные, привычные ко всему. Накинули кольчужки, прицепили к поясам мечи, прихватили копья — все, в дорогу готовы. Дивьяна тоже не стали брать — пусть лучше сидит у себя на Шуг-озере, все какая-никакая защита Ладиславе и раненому Мусту. Дивьян обиделся было — уж больно хотелось присмотреть у Келагаста невесту, да потом махнул рукой, рассмеялся:

— Уж, так и быть, останусь. Только ты, Лашка, присмотри там девок.

— Присмотрю, — улыбнулся тот. — Сговорюсь на Дожинок-праздник прийти, вместе и сходим.

Дивьян обрадовался:

— Это ты славно придумал. А будешь с девами знакомиться, про меня скажи, что… — Парень задумался, засмеялся. — Нет, ничего не говори покамест. Я уж потом сам все скажу.

Хельги подал знак воинам, и те быстро направились за ним, скрываясь в густых ореховых зарослях. Чтобы не тратить времени даром, решили не добираться напрямик, по лесам да болотам, — хотя и там можно было пройти, — а, спустившись к Паше-реке, дальше плыть на челнах, позаимствованных у разоренного селища Змеяна, с этой целью ярл еще с вечера отправил туда верных людей. Солнце, проникая сквозь густую листву, веселыми зайчиками играло в навершьях шлемов, сверкало в наконечниках копий, отражалось в кольчугах сияющей серебристой рябью. Вот когда позавидовал Дивьян, что нет у него ни такой кольчуги, ни шлема, если б были, куда как сподручней было б сватать Келагастовых девок! А может, попроситься с князем в далекий поход? Добыть богатство и славу. Но тут кто же тогда будет? Не дело это — бросать родные места… Отрок вздохнул. Засмотревшись на воинов, не увидел, как блеснули за дальней осиной чьи-то внимательные злые глаза. Блеснули и скрылись.

Еще немного посмотрев, как артельщики ставят на смолистый сруб крышу, Дивьян помахал рукой белобрысому хитровану Яриле Зевоте и, вскинув на плечи охотничий лук, отправился в лес за добычей. К вечеру он обещал привести в усадьбу Ярила, Лада-чижа аж сама не своя сделалась, как услыхала об этом парне, запросила — «приведи» да «приведи» — видно, немало их связывало из прошлой Ладиной жизни, о которой та немножко рассказывала Дивьяну долгими зимними вечерами. Ярил обрадовался, узнав, что вспомнила его Ладислава, хотел было сразу бежать, но — работа есть работа — не по усадьбам бегать он нанялся к ярлу, а строить. Дело спорилось — уже четыре сруба сверкали еще не покрытыми крышами, а частокол был готов почти весь — осталось только сладить ворота.

Черноволосый — еще черней Муста — монах Никифор в длинном смешном балахоне улыбнулся, увидев на пути Дивьяна. Отрок поспешно посторонился, пропуская, он почему-то побаивался этого странного парня, совсем не похожего на других, хоть Ладислава и говорила, что добрее нет человека. Монах придержал весянина за рукав.

— Я тоже вечером пойду с вами, — тихо произнес он. — И еще Найден с Маленой собрались. Видно, и не ждет Ладислава столько гостей. Впрочем, — Никифор улыбнулся, искоса взглянув на распоряжавшегося работой тиуна, — Найден вряд ли дойдет до вашей усадьбы, у них с Маленой явно найдутся другие дела.

— Рады будем всем, — поклонился Дивьян. — Угощения хватит.

Еще раз поклонившись, он исчез в лесу. А на постройке острога весело стучали топоры, визжали лучковые пилы, разбрызгивая желтые, словно лучики солнца, опилки, перекликались друг с другом артельщики:

— Михря, ну-ко, подай доску! Да не ту, парень, другую.

— Эй, Яриле, голова на крыше не кружится?

— Закружится, упаду. Ловить будешь?

— Надо больно! Пущай Овчар ловит. Порты мне новые кто обещал?

— Да ладно тебе заедаться. Обещали — подарим, вот как только обратно в город вернемся.

— Это ждать-то сколько!

— А зачем тебе тут порты, Михря? Девок нету, одна Малена, так и та не твоя.

— А он, верно, Ярила застеснялся. А, Яриле?

— Не знаю, не знаю. То самому Михре лучше ведомо.