Лагерь

- Все уезжают за границу, - голос Билли звучал устало; он откинулся на спинку расшатанного стула и закрыл глаза. - Все, кто останутся в Британии, замерзнут, погибнут в течение недели или двух. А если не замерзнут, то помрут с голода, потому что в стране кончается продовольствие. Вот а чем дело, и нам следует поступать так же, как делают остальные, ехать на континент. А то и подальше, может быть, в Африку.

- У нас нет таких денег. Да и паспортов у нас нет. Мы и за границей-то были только в Бельгии, ездили на уик-энд сразу после свадьбы,

- Деньги нам не нужны, - на его лице появилось озабоченное выражение. Никаких паспортов не надо. Это как эвакуация. Если на корабле будет место, они нас возьмут.

- Если! Я не уверена, что хочу уехать, Билли!

- Ну и черт с тобой, оставайся! Я все равно уеду.

Она прикусила губу. Это был уже не ее Билли, это какой-то незнакомец. Бесчувственный, равнодушный.

- Но у нас снег выпадает каждую зиму, и в конце концов он всегда тает! вскрикнула она, хватаясь за соломинку. О Боже, если бы я знала, от какого числа эта газета.

- Специалисты говорят, - глаза Билли были все еще закрыты, он словно декламировал слова, которые услыхал где-то давным-давно, которые застряли у него в памяти, - что если случаются четырнадцать суровых зим подряд, это означает, что наступил Новый ледниковый период. Взять, к примеру, прошлую зиму. Она началась в конце ноября, а снег не сходил до апреля. И каждый год зима длилась все дольше и дольше. Теперь снег вообще не сойдет. Так говорят специалисты.

- Ох, Билли, мне страшно, - она чуть было не подошла к нему, не села на колени, не обвила его руками и не зарыдала от отчаяния, но сдержалась. Потому что он бы оттолкнул ее, она это знала.

Его глаза были открыты, они блестели, словно глаза гигантской лягушки за стеклами очков.

- Ради Бога, женщина, не паникуй. Надо взять себя в руки, сложить те вещи, которые мы сможем унести, пойти пешком, найти укрытие.

- Мы погибнем! - она почти кричала, стуча кулаками по столу. - Никто не выживет в этих ужасных буранах!

- Я уже сказал: хочешь остаться - оставайся. Как тебе угодно. Но не удерживай меня, потому что уж если я решусь, я из последних сил буду стараться дойти до Дувра. - Он встал, начал шарить на переполненной полке, пока не нашел карту Государственного картографического управления с загнутыми углами, начал ее разворачивать. - Я собираюсь разработать маршрут. Так, а пока я этим занимаюсь, начинай складывать продукты. Нам надо взять еду с собой, все кафе или закрыты, или проданы.

Она с изумлением наблюдала за тем, как он развертывал карту, увидела страницу обложки и на этот раз смогла прочесть заглавие. Туристическая карта Северного Уэльса и маршруты для отдыха.

- Билли, но это не...

- Заткнись, хорошо? - он склонился над картой, словно близорукий школьник, выполняющий домашнее задание по географии. - Я должен разработать для нас маршрут, а я не смогу этого сделать, если ты будешь цепляться, я не смогу сконцентрироваться, правда?

Она замолчала. С ее мужем творилось что-то неладное, уже давно, она просто пыталась не замечать этого. Как это называется... старческое слабоумие? Но не в пятьдесят же лет! Или, может быть, что-то похуже, например, опухоль мозга. Ей захотелось закричать, выскочить из дома и найти врача. Ей показалось, будто она слышит насмешливый голос Билли: "Ты зря теряешь время, все врачи уехали на юг".

Это напоминает дурной сон, я скоро проснусь. Даже если мы все еще будем в этом ужасном шале, наполовину погребенном под снегом. В конце концов он растает, тогда все придет в норму. Это все тоскливо, но безопасно.

- Ты бы поторопилась со сбором вещей, или ты хочешь, чтобы я сам этим занялся? - Билли с презрительным видом складывал карту.

- Я соберу, - голос ее дрожал. - Нам надо взять рюкзак и пару дорожных сумок.

- Не забудь взять чай, нам без него не обойтись. И немного кровяной колбасы и той солонины, что еще осталась.