Лагерь

Они молча пошли дальше. Он должен был остановиться, чтобы сообразить, где стоит его машина; третий ряд, в самом конце. В темноте его нога наткнулась на что-то, что покатилось, звеня; пустая банка из-под пива, наверно, вот неряхи! Он заметил, как Энн вздрогнула, ему показалось, что рука ее задрожала.

- Вот и пришли, - он пошарил в кармане, нашел ключи, разглядел приземистый силуэт своей "Макси", стоящей между двумя другими машинами. - Она ездит, и это ее единственное достоинство. Мне приходится держать две машины. Еще фургон для работы. - Он был смущен, думая, что она ожидала увидеть что-то получше. Энн, казалось, ничего не замечала.

Он открыл дверцу со стороны руля, перегнулся через сидение и открыл дверцу для Энн. Странно было снова сидеть в машине; он как раз только что привык обходиться без нее.

- Будем надеяться, что заведется, - он повернул ключ. Мотор затрещал, завелся. - Ну, отдых пошел ей на пользу!

- Мне, наверное, лучше сесть сзади. - Энн нервничала.

- Хорошо, дай мне только выехать, а потом пересядешь.

Он включил сцепление, дал задний ход, и в тот самый момент, когда машина поехала, он понял, что что-то не так. Ему пришлось нажать на газ, чтобы колесо повернулось, но и тогда автомобиль двигался с большим трудом. Машина осела на шасси, словно собака, отползающая назад на брюхе. Руль едва поворачивался, они чувствовали неровность почвы под собой.

- Господи, в чем дело? - Машина застряла, как будто колеса ее увязли, не двигалась. - Гляну, что там такое.

Джефф достал фонарик, вылез из машины. Он узнал эти симптомы, встречал их и раньше - это чувство отчаяния, когда руль не поворачивается, а колеса скосились в сторону. Прокол. Но никогда он не был столь сильным. Он посветил фонариком, его тусклый луч подтвердил его страхи насчет левого переднего колеса; шина спущена. И другая тоже! Еще не проверив задние колеса, он был уверен, что и их постигла та же участь. Стоя у машины, глядя на нее, он не мог поверить в произошедшее. Казалось, будто автомобиль ус елся.

- Джефф, что случилось? - Энн открыла дверцу, и он увидел ее испуганное, бледное лицо, увидел ужас в ее глазах.

- Шины лопнули, - он попытался произнести это обычным тоном. - Все четыре! Эй, погоди-ка... - он опустился на колени, проверил клапан, потом другой, не стал проверять остальные, потому что с ними было то же самое. - Проколов нет, шины спущены. Нарочно! Вот чертовы хулиганы! Что ж, это перечеркивает наши планы на сегодня. Завтра придется одолжить у кого-то насос, накачать их немного, чтобы доехать до лагерного гаража, а потом снова заживем нормально!

- О нет! - она чуть не плакала.

С этими женщинами не разберешься, подумал он. Сначала она не хотела ехать в город, а теперь не может ехать и расстроилась!

- У меня есть еще бутылка вина, - он постарался утешить ее, закрывая машину. - Придется, видно, удовольствоваться этим. Рыбный бар еще открыт, если повезет, прихватим что-то оттуда по пути. Ну, пошли, нам надо поговорить. Ты же обещала просветить меня по поводу одной-двух вещей.

Нынче вечером они как чужие, думал Джефф, сидя на диване. До сих пор они только держались за руки. Частые паузы в разговоре, пустая беседа, только чтобы не молчать. Он снова наполнил бокал Энн; может быть, вино поможет ей расслабиться, и он заставит ее говорить.

- Думаю, мне надо пораньше лечь сегодня, - она уставилась на стену. Лучше я пойду к себе, Джефф, если ты не против.

- Как угодно, - он поджал губы. - Но я думал, что ты должна мне что-то объяснить. Ты же обещала, помнишь?

Она нервно облизала губы.

- Я не могу рассказать тебе, Джефф. О, видит Бог, я хотела тебе рассказать, чтобы ты перестал слишком давить на меня. Но я подписала документ о неразглашении государственной тайны.

- Государственной тайны! - он не мог в это поверить. - Но... но это касается лишь государственных служащих самого высокого ранга!

- Я и есть такая, - она слабо улыбнулась. - Прошу тебя, не заставляй меня рассказывать. Достаточно сказать, что сегодня вечером, если бы ты пожелал, я бы убежала с тобой. Не думаю, что мы бы далеко смогли убежать, они бы заблокировали дороги и отправили бы своих людей на наши поиски. Твои шины спустили не хулиганы, Джефф, это были... я не могу сказать, кто, но они не позволят ни тебе, ни мне покинуть лагерь.

- Мне! При чем тут я? Наверное, из-за наших отношений?

- Частично - да, - она сидела, опустив голову. - Я пыталась заставить тебя уехать несколько дней назад, Джефф. Думаю, что теперь слишком поздно. Мы оба замешаны в этом деле, и нам придется пройти этот путь до конца. Благодарение Богу, что мы все еще вместе.

- Хорошо, допустим, ты не можешь рассказать, - он встал и принялся мерить шагами комнату, - но происходят странные вещи, не говоря уж о двух убийствах и о стрельбе полицейских. Может быть, действует какая-то диверсионная группа? Или же те, кому принадлежит лагерь, что-то затеяли?

Она вздрогнула, и он понял, что почти догадался.

- Не спрашивай меня, Джефф, прошу тебя.